Из этого вскользь брошенного вопроса можно было сделать вывод, что Макар Ефремович человеком себя не считал. Но в этом случае возникал вопрос: а кем же он тогда был на самом деле? Не приходилось сомневаться, что какая-то идущая из древних времен нить связывает его с горой Меру и Алатырь-камнем.

— Телефон дай, — попросил я Ираклия Мораву.

Драматург не стал спорить, но, передавая телефон, бросил на меня многозначительный взгляд. Я оказался прав в своих предположениях, Ираклий успел запечатлеть для современников и потомков чудовищного монстра, который вдруг проглянул из-под благообразного обличья Макара Ефремовича. Монстр не успел принять законченный облик, но зрелище впечатляло. Дракула ошибался, менее всего это существо было похоже на тех драконов, которых изображают на картинках или в мультфильмах. Его пасти мог бы позавидовать крокодил, а вместо волос на голове этого чудища шевелился клубок змей. Наверное, Макара Ефремовича можно было бы сравнить с Медузой Горгоной, но ведь эта самая Медуза была женщиной. Интересно, а сам Сусанин догадывается, что за существо сидит у него внутри? Недолго думая, я просто показал картинку Макару Ефремовичу. Вампир пожал плечами и поднял на меня недоумевающие глаза:

— Это что еще за образина?

— Простите, ради бога. Видимо, кто-то из знакомых сбросил, или Ираклий что-то напутал. Вы собираетесь искать Дракулу?

— Конечно, я должен убить этого негодяя, отобрать у него ключ и закрыть дверь в преисподнюю.

— Вы полагаете, что это поможет?

— Во всяком случае, замедлит ход событий.

— Значит, цель у нас с вами общая. Вы готовы к сотрудничеству?

— Готов. Но предупреждаю: я с дороги не сверну, какие бы препятствия ни встали на моем пути.

— Это я как раз понял.

Прямо скажем, Макар Ефремович был очень ненадежным и непредсказуемым союзником. Если бы не трагически складывающиеся обстоятельства, я бы предпочел держаться от этого типа подальше. Хотел бы я знать, кто поставил этого монстра охранять заветную дверь? Неужели атланты? Мне нужно было знать всю подноготную Сусанина, а помочь в этом мог только Сокольский. Недолго думая, я набрал номер его телефона:

— Станислав Андреевич, где вы сейчас находитесь?

— Подъезжаю к дому Хохлова.

— Отлично. В дом не входите, я к вам сейчас выйду.

Ключевского и Крафта я оставил охранять Шварца и присматривать за Сусаниным, а сам отправился на рандеву с компетентными товарищами. Ираклий Морава увязался за мной. Если судить по лицу, то драматург был в восторге от выпавших на его долю впечатлений. Надо полагать, его поэтическое воображение уже работало в нужном направлении и постмодернистская пьеса вчерне уже сложилась. Оставалось только найти безумного режиссера, который согласился бы поставить весь этот бред на театральных подмостках. В отличие от ликующего Моравы, Станислав Андреевич Сокольский был мрачен. Я подсел на заднее сиденье к Сокольскому и Михаилу, а Морава устроился на переднем рядом с Василием.

— Надеюсь, вы не опоздали? — спросил Сокольский.

— Самую малость, — самокритично признал я. — Верка все-таки успела его укусить.

— Значит, в наличии у нас пока три вампира?

— Гарантию я вам дать не могу, Станислав Андреевич. Сусанин утверждает, что его жертвой была только одна женщина. Судя по всему, это действительно Смирнова. Зато Верка, находясь в приподнятом настроении, могла отыграться на окружающих по полной программе. Вы же ее знаете. Вам, Станислав Андреевич, придется проверить всех ее знакомых на предмет вампиризма, иначе эта зараза начнет распространяться в геометрической прогрессии.

— А вашему Сусанину можно верить, он ведь вампир?

— Он не просто вампир, Станислав Андреевич, он монстр. Взгляните на этого красавца.

— Бог ты мой, — ахнул Михаил, заглядывая через плечо Сокольского. — Это кто ж такой?

— Вероятно, сынок Медузы Горгоны, — подсказал драматург. — Это я его щелкнул, когда он собирался броситься на Шварца.

— А кто — он? — не понял Василий.

— Сусанин Макар Ефремович.

В салоне наступило многозначительное молчание, компетентные товарищи переваривали полученную от нас информацию. Жуткая образина, представшая их взору, могла напугать кого угодно, особенно после того как Михаил сбросил ее изображение на экран ноутбука.

— Мне кажется, что для самого Сусанина его истинное нутро остается загадкой. Во всяком случае, это свое изображение он точно в зеркале не видел.

— А теперь уже и не увидит, — развил мою мысль Морава, — поскольку вампиры в зеркале не отражаются.

— Вы хотите сказать, Чарнота, что Сусанин порождение чужого мира? — вперил в меня строгие глаза Сокольский. Михаил с Василием тоже смотрели на меня с осуждением. Можно подумать, что именно я был папой этого невесть откуда взявшегося уродливого существа.

— Я просто хотел бы для начала познакомиться с его биографией. Вы собрали о нем сведения?

— Разумеется, — пожал плечами Сокольский. — Можете взглянуть.

На экране ноутбука биография Сусанина вместилась в какие-то полторы сотни байт плюс фотографии. Фотографий было действительно много. Здесь были и сам Макар Ефремович, начиная с младенческого возраста до голубых седин, и его папа с мамой, и его дедушки и бабушки, и даже один прадедушка, фамильное сходство с которым Сусанина угадывалось с первого же взгляда. Самая обычная семья. Ничем особо не примечательная. Если верить справке, то родился Макар Ефремович в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году в местном роддоме. А отец его перебрался в наш город после войны из старинного сибирского села. К моему удивлению, компетентным товарищам удалось даже отыскать врача, который принимал роды у матери Сусанина. Но, к сожалению, ничего существенного об этих родах он им сообщить не смог. Из чего я сделал вывод, что чем-то особенным появление на свет Макара Ефремовича не сопровождалось. Ни школьные учителя, ни одноклассники, ни коллеги по работе каких-то странностей в Сусанине не находили. Учился как все, работал как все, соседями характеризовался положительно. Разве что вино и водку на дух не переносил.

— А любовницы у него были?

— С женщинами Макару Ефремовичу не повезло, — вздохнул Михаил. — Приключилась с ним в молодости какая-то история на любовном фронте, подробностей которой нам выяснить не удалось, и с тех пор он так и остался холостым.

— Значит, он был женат?

— Брак они не регистрировали. Но жили вместе около двух лет.

— Вы не пробовали отыскать эту женщину?

— По нашим сведениям, она умерла.

— При каких обстоятельствах?

Михаил пожал плечами:

— Мы не всесильны, господин Чарнота. Никто этой женщины не помнит. Утверждают, что она была сиротой. Вот, пожалуй, и все, что мы о ней знаем.