Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но меня ещё не выписали и… — слова так и остаются несказанными, потому что чёрные глаза смотрят на меня с предупреждением. Лучше не спорить.
— Дома будешь лечиться. Я позабочусь.
Молча киваю, ощущая в груди тупую боль, будто мне загнали клинок в районе солнечного сплетения.
На сборы уходит меньше часа. На удивление, но врач ничего не говорит по этому поводу. Мне просто передают копии назначений и обменную карту.
— Всё собрала? — спрашивает Рад и на моё тихое: “Да”, поднимает с пола два пакета.
Следую за ним по пятам, не задавая вопросов. Оказавшись на улице, муж берёт курс к незнакомой иномарке. Распахивает передо мной заднюю дверцу и я, не проронив ни единого слова, устраиваюсь на кожаном диване.
В водителе узнаю Марка. Встречаемся с ним глазами в зеркале на лобовом стекле. Марк приветствует меня с тёплой улыбкой, а я лишь коротко киваю и отворачиваюсь к окну. Когда Радмир садится рядом с Марком, я всё же смелею.
— Лиза у Тани.
— Хорошо, — сухо отвечает муж и называет адрес подруги, куда следует ехать Марку.
***
Встретив меня на пороге своей квартиры, Таня ошарашенно хлопает ресницами, затем увидев за спиной Радмира, меняется в лице до неузнаваемости. Кажется, она убить его готова, застрелив из своего табельного оружия.
— Тань, мы за Лизой, — подруга молча отходит в сторону, пропуская нас с Радмиром вглубь коридора.
Стащив сапоги и сняв шубу, двигаюсь в комнату, откуда доносится детский смех.
— Наташа, подожди, — зовёт подруга и я оборачиваюсь. — Что происходит?
— Ничего. Возвращаемся домой.
— Тебя выписали из больницы? — опускаю взгляд. — Да или нет?
— Да. Меня выписали. Если допрос окончен, я могу зайти в детскую?
Таня кивает и я наконец-то встречаюсь с дочкой. Увидев меня, Лизка со всех ног бежит навстречу и я, распахнув объятия, прижимаю дочку к груди.
— Как ты, принцесса? Соскучилась? — смотрю на малышку с замиранием сердца.
— Мам, ты больше никуда не уйдёшь?
— Не уйду, моя хорошая. Никогда и ни за что.
— Я люблю тебя, мамочка.
На скорую руку собираем вещи Лизы и прощаемся с Татьяной. Радмир по-прежнему угрюмо молчит и мне это совсем не нравится, но вынуждена терпеть до тех пор, пока не окажемся дома. Но и дома он продолжает вести себя холодно. Правда, когда я собираюсь на кухню, муж останавливает, перехватив в коридоре.
Подняв взгляд, смотрю на его поджатые губы, ощущая стужу.
— Иди в комнату, Наташа. Нечего тебе делать на кухне, — говорит строго.
— Я хотела приготовить ужин. Нужно Лизу покормить, да и мне тоже хочется есть.
— Люся скоро придёт, и всё приготовит. Я уже договорился, — от досады могу лишь вздыхать. Люся — милая женщина лет пятидесяти, она работает у Радмира достаточно давно, насколько я знаю.
— Радмир, что происходит между нами? Я тебя чем-то обидела?
— Обидела.
— И чем же?
— Сама не понимаешь, нет? — иронично вскинув брови, криво улыбается, когда я пожимаю плечами. Нет. Я не понимаю. Пусть прямо скажет, в чём его проблема. — Пока я был в СИЗО, ты завела “дружбу” со следователем. Считаешь, это нормально?
— Но я ничего не просила у него. Он сам приходил, сам предлагал свою помощь. Ты не можешь обвинять меня в том, что я не отказалась от этой дружбы. Игорь мне жизнь спас, если ты забыл. Если бы не он, то сейчас я перед тобой не стояла.
— Хватит, — через зубы цедит и я впервые пугаюсь мужа отступая. — Я по горло сыт. Просто предупреждаю тебя один, мать его, раз… Увижу тебя рядом с этим следователем ещё хотя бы один раз, то сломаю ему всё, что только можно и ты прекрасно знаешь, что будет потом. Не провоцируй меня, Наташа.
— Я не узнаю тебя, Рад.
— Да ты меня вообще не знаешь, понятно?
Противный ком застревает в горле. Плакать хочется, но я держусь. Да, я действительно тебя не знаю, Радмир…
Оставив последнюю фразу мужа без ответа, ухожу в спальню и сижу там вместе с Лизой до самого вечера, пока не раздаётся тихий стук в дверь.
— Девочки, ужинать, — зовёт муж, а я в его сторону даже смотреть не хочу.
— Идём, Лизок, — обращаюсь к дочке.
За столом всё так же молчу. Настроение выше отметки “ноль” не планирует подниматься. И даже, когда после ужина к нам в дом приходит медсестра, и делает мне укол согласно назначенного леченья, я веселее не становлюсь.
Засыпаю с тяжёлым сердцем. Одна. Слёзы по щекам стекают против воли и я даже не пытаюсь смахнуть их рукой.
Радмир
До поздней ночи вожусь с документами, закрывшись в кабинете. В пепельнице тлеет сигарета. Тянусь рукой к полупустой бутылке с янтарной жидкостью, пью прямо из горлышка. Телефон оживает короткой трелью, оповещая о новом сообщении. На дисплее светится имя Влада. Читаю.
Время начало первого, но раз он написал сейчас, значит, не спит. Набираю его номер. Отвечает практически сразу.
— Всё порешал? — спрашивает он и я коротко отвечаю: “Да”. — Приезжай ко мне завтра. Обсудим дело с Костюком.
— Не могу. У меня сейчас проблемы с женой. Не хочу оставлять её одну дома.
— Хм, — на том конце провода слышится удивление. — Ты непрошибаемый, Радмир. Я же говорил тебе не заводить длительных отношений с женщинами. Вот видишь, теперь проблемы.
Сцепив зубы, глотаю желание послать его нахер, но он — босс, нельзя так. Пока нельзя.
— Ладно. Приезжай с женой.
— И с дочкой, — добавляю я.
— Та хоть с собачкой, — смеётся.
Завершив разговор, откидываю в сторону телефон. Глаза сонно слипаются. Хрен с документами, никуда не денутся до завтра.
Погасив свет, закрываю дверь в кабинете. Придерживаясь за поручень, поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Качает не хило так. Переборщил с “успокоительным”, но теперь уже пофиг.
Приняв наспех душ, обматываю вокруг бёдер полотенце и вхожу в спальню. В кромешной тьме отыскиваю кровать. Веду рукой рядом. Наташа, свернувшись клубочком, спит на другом конце кровати. Придвигаюсь к ней вплотную. За талию обнимаю рукой, лицом зарываюсь в копне густых волос на затылке.
Чёрт дёрнул влюбиться в эту женщину. Никогда не думал, что подкосит так. Ревность сжигает всего изнутри. Так было, есть и будет. Сначала бывший её бесил меня, пока не сыграл в ящик, теперь его место занял “мусор”. Потом ещё кто-то появится. Уверен.
***
Проснувшись утром на рассвете, фокусирую взгляд на лежащей рядом жене. Люблю её заразу, до каждого миллиметра люблю, а она
