Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда позвонил?
— Гленни, мы давно знакомы. Достаточно давно, чтобы мне стало известно о том, что ты вносишь в налоговую декларацию далеко не все свои доходы. Я знаю, у тебя есть секреты.
Я пристально посмотрел на него.
— Скажи, разве ты не припас что-нибудь на черный день? — спросил он доверительным тоном.
— Не делай этого, Дуг. Это ниже твоего достоинства.
— Один анонимный звонок, и налоговая инспекция от тебя живого места не оставит. А ты… ты даже не хочешь помочь приятелю, у которого возникли трудности. Подумай, Гленни, почему ты не можешь этого сделать.
Даррен Слокум стоял возле своего дома с мобильным телефоном в руке. Он набрал еще один номер.
— Да, — послышался мужской голос.
— Это я. Слокум.
— Знаю.
— Ты слышал?
— Слышал что?
— Про мою жену.
— Думаю, ты сам мне расскажешь.
— Она умерла. Прошлой ночью. Упала с причала. — Слокум выдержал паузу, ожидая реакции, но собеседник молчал, и тогда Слокум спросил: — Ты ничего не хочешь спросить? Тебе даже не любопытно? У тебя, мать твою, нет ко мне ни одного вопроса?
— Куда прислать цветы?
— Я знаю, прошлым вечером ты встречался с Белиндой. И напугал ее до чертиков. Ты звонил Энн? Просил ее о встрече? Это был ты? Это ты прикончил мою жену, сукин сын?
— Нет. — Последовала пауза, затем мужчина спросил: — А может, это ты сам?
— Что? Нет!
— Прошлым вечером я проезжал мимо твоего дома, часов в десять, — сказал мужчина. — Но не заметил ни твоей машины, ни авто твоей жены. Может быть, это ты столкнул ее с причала?
Слокум удивленно моргнул.
— Я отсутствовал всего пару минут. Когда Энн уехала, я пытался проследить за ней, но не имел даже представления, куда она поехала, поэтому вернулся домой.
Пару секунд оба молчали. Мужчина спросил:
— Хочешь сказать еще что-нибудь?
— Еще что-нибудь? Еще что-нибудь?!
— Да. Возможно, ты хочешь чем-то поделиться? Я не собираюсь утешать тебя. Мне все равно, что случилось с твоей женой. Я деловой человек. Вы задолжали мне деньги. Когда ты позвонил, я ожидал услышать новости о том, как у вас продвигаются дела, когда ты мне заплатишь.
— Я верну тебе деньги.
— Твоей подруге я уже сообщил, что у нее два дня. Это было вчера. Тебе я даю тот же срок.
— Послушай, если ты дашь мне больше времени, я смогу раздобыть деньги. Я не собирался расплачиваться с тобой подобным образом, но Энн… ее жизнь была застрахована. Мы только недавно получили полисы, и когда нам заплатят, этих денег будет достаточно, чтобы…
— Ты должен отдать мне их сейчас.
— Послушай, все будет. Но в данный момент, ради Бога, мне еще нужно организовать похороны.
Мужчина на другом конце линии произнес:
— Уверен, твоя жена рассказала тебе, свидетелем какого события она стала, когда привозила мне оплату на Канал-стрит.
Мертвый китайский торговец. Две женщины, оказавшиеся в неподходящем месте в неподходящее время.
— Да, — ответил Слокум.
— Тот человек тоже задолжал мне.
— Хорошо-хорошо, — сказал Слокум. — Мне кажется, я даже знаю, где сейчас деньги.
— Какие деньги?
— Гарбер сказал Белинде, что автомобиль не сгорел целиком. Сумочку его жены достали из машины, но денег там не было.
— Продолжай.
— Я это к тому, что деньги могли быть где-то еще, в машине. Например, в бардачке. Но мне кажется, если она взяла конверт с собой, то скорее всего положила в сумку.
— Если только, — заметил мужчина, — один из полицейских, прибывших первыми на место аварии, один из честных, неподкупных копов не нашел его.
— Мне часто приходилось работать на месте происшествия, и поверь, я не могу представить себе копа, который стал бы рыться в сумочке мертвой женщины. Тем более что там он сможет найти лишь несколько долларов и кредитную карточку. Вряд ли кому-то придет в голову, что в сумке лежит конверт с шестьюдесятью тысячами кусков.
— Тогда где же он?
— Возможно, она не собиралась отдавать его и решила присвоить деньги. У компании ее мужа финансовые проблемы.
Человек ничего не ответил.
— Ты еще здесь?
— Я думаю, — отозвался мужчина, — в тот день она звонила мне, оставила сообщение. Сказала, что у нее возникла непредвиденная ситуация и ей нужна отсрочка. Возможно, это связано с ее мужем. Не исключено, что он обнаружил деньги и забрал их.
— Вполне допустимый вариант, — согласился Слокум.
Несколько секунд оба молчали. Затем мужчина сказал:
— Я сделаю тебе одолжение. Считай, это отпуск в связи с утратой члена семьи. Хочу сам повидаться с этим Гарбером.
— Хорошо. Но послушай, я знаю, ты сделаешь то, что считаешь нужным, только постарайся, чтобы это не случилось в присутствии… понимаешь, у этого человека есть ребенок.
— Ребенок?
— Дочка, того же возраста, что и моя. Они дружат.
— Великолепно.
Мой отец был хорошим человеком.
Он гордился своей работой и старался выкладываться изо всех сил. Отец полагал: если ты относишься к людям с уважением, тебе это окупится сторицей. Он не любил экономить. Если отец просил двадцать тысяч за переоборудование кухни, значит, был уверен: работа стоит этих денег. Он гарантировал самые качественные материалы и безупречное исполнение. Однако ему могли возразить и сказать, будто можно уложиться в четырнадцать, в этом случае отец отвечал: «Вам нужна работа за четырнадцать тысяч долларов — Бог в помощь, обращайтесь в другое место». А когда эти заказчики позже звонили ему и просили исправить то, что наворотили другие строители, отец находил способ намекнуть им, что они сами сделали выбор и теперь должны с этим жить.
С отцом нельзя было играть втемную. Людей всегда это поражало. Они рассчитывали, что, если платят ему наличными, он может сбавить немного в цене, ведь ему не нужно декларировать эти доходы.
«Я плачу налоги, — говорил отец. — Не скажу, будто мне нравится отдавать деньги, но это, черт возьми, правильно. Когда однажды утром я позвонил в полицию, поскольку кто-то забрался ко мне в дом, я хотел, чтобы они приехали. У меня не было желания выслушивать, что я должен сам во всем разбираться, так как им пришлось уволить нескольких полицейских из-за нехватки бюджета. Люди, которые не платят налоги, причиняют вред всем нам. Это плохо для общества».