— Выпьете, гражданин начальник? — Леха подвинул к Емельянову достаточно чистый стакан.

— На работе не пью и тебе не советую, — Емельянов присел к столу. — Смотрю, хороший коньяк попиваешь.

— Да уж не жалуюсь, — хмыкнул Леха.

— Молодец, — Емельянов кивнул. — Теперь вернемся к нашим скорбным делам. Ты догадываешься, почему я тебя позвал?

— Из-за Паука, — Леха мрачно отвел глаза в сторону.

— Верно, — Емельянов кивнул. — Только вот откуда ты знаешь?

— Как Паук исчез без вести, все словно с ума посходили, — тяжело вздохнул Леха. — Его люди ко всем цеплялись, и ко мне тоже. Этот Дато…

— Дато Минзаури, правая рука Паука? — уточнил Емельянов.

— Он самый. А я что знаю? Я ничего не знаю! Да и не видел я Паука никогда.

— Итак, я знаю, что после своего освобождения из тюрьмы кто-то закупил у тебя одежду для Паука на большую сумму, — сказал Емельянов. — Все фирменное, дорогое, так?

— Верно, — Леха снова вздохнул, — Паук всегда любил хорошо одеваться.

— Кто был продавцом?

— Артем. Ну, вы знаете. Рыжий такой, возле мединститута торгует. Вот он. Но некоторые шмотки, которые хотели для Паука, по всем людям собирали. У меня джинсы взяли. Дорогие, как он хотел.

— Кто покупал?

— Дато.

— Деньги были Паука?

— Не только. Мне этот Дато проговорился, что многие дали на освобождение Паука. В том числе и из этих самых… — Леха трагически понизил голос и огляделся по сторонам.

— Из этих самых? — поразился Емельянов — такого поворота он не ожидал. — А ты не ошибаешься?

— Да вы что? Вы же наш мир знаете! У нас информация как подтверждение цены!

Емельянов задумался. Действительно, мир фарцы был совершенно особенный, отличавшийся от всех аспектов уголовной жизни.

Фарцовка была исконно советским изобретением, и весь масштаб этого уникального явления могли понимать только жители СССР.

Фарцовка, фарца — именно так на сленге называлась запрещенная в Советском Союзе продажа, перекупка импортных, недоступных рядовому советскому обывателю дефицитных товаров. Все то, о чем мечтал каждый человек, но в Советском Союзе никогда не видел в глаза.

Предметами спроса и предложения фарцовки выступали одежда, косметика, белье, предметы быта, книги, виниловые пластинки, аудиокассеты, бобины. С фарцовкой связаны были лица, по роду своей деятельности имеющие возможность тесно общаться с иностранцами — гиды, переводчики, таксисты, проститутки. В Одессе, где из-за моря и порта иностранцев было очень много, фарцовка процветала вовсю.

Точное происхождение понятия «фарцá» достоверно неизвестно. Некоторые считали, что корни происходят из старого одесского фольклора, от слова «форец».

«Форецом» называли человека, который очень много говорит, своим красноречием и разглагольствованиями на отвлеченные темы сбивает цену, скупает товар по дешевке и тут же, рядом, перепродает его втридорога.

По второй, более современной, версии, слово «фарцовщик» происходило от искаженного жаргонного слова «форсельщик» — от английского for sale — на продажу. For sale всегда звучало в составе стандартного вопроса, с которым фарцовщик обращался к иностранцу: Do you have anything for sale? (У вас есть что-нибудь на продажу?) С этим вопросом фарцовщики приставали ко всем иностранцам подряд — и к тем, кто приехал в деловую поездку, и к туристам.

Как только понятие «фарцы» прочно вошло в жизнь советского человека, тут же появились современные жаргонные выражения. Лица, занимающиеся фарцовкой, назывались на этом жаргоне соответственно фарцовщик, еще — утюг, бомбила, фарцы́, фарец, маклак, деловар, штальман.

У фарцовщиков существовал собственный интересный сленг, который частично родился в довоенной Одессе. Ее всегда считали столицей фарцы — и не только потому, что в портовом приморском городе было очень много иностранцев. А еще потому, что с давних времен Одесса славилась своей развитой торговлей и контрабандой, берущей начало с самого возникновения города.

Так, к примеру, валюту называли капуста, грины. Еще очень интересным словом было шузы — обувь. Так же: лопатник — кошелек, фирмá — предметы, товары фарцовки, самострок — подделка под фирму, пошитая в частной одесской артели, подпольно.

Был и определенный кодекс чести.

К примеру, считалось, что «впарить самострок» или сделать слишком большую наценку для постоянного клиента — это неэтично. Но со случайными, разовыми покупателями такие вещи были гордостью «мастера». «Разводить лоха на фирму» означало делать огромную наценку на товар, который совершенно столько не стоит. Это приветствовалось и повышало ранг фарцовщика в цепи.

Фарцовщики работали сетью, или цепью. Во главе стоял опытный человек, часто приближенный к власти и имеющий связи с милицией. Он же доставал самые лучшие, фирменные и дорогие вещи, а также имел контакты с подпольными мастерскими, которые тайком строчили подделки под брендовые вещи. Свой товар он часто распространял по цепи мелких фарцовщиков, которых ставил на точки. Чаще всего точки располагались на центральных рынках — для продажи и возле гостиниц, где живут иностранцы, — для покупки у иностранцев вещей. Если распространитель покупал хороший товар у иностранцев, он был обязан поставить в известность об этом своего главного.

Главный над цепочкой либо забирал товар себе и выплачивал распространителю вознаграждение, либо разрешал самостоятельно продавать добытый товар. Но тогда распространитель был обязан заплатить процент.

Законы среди фарцовщиков были достаточно демократичны. Но глава цепи был связан одной рукой с криминалом. И если зарвавшийся фарцовщик-распространитель дурил лидера, играл не по правилам и сильно хитрил, его могли полностью вышвырнуть из цепи и даже избить, наняв для этого специальных людей. Но до криминала, до такого избиения доходило редко.

Фарцовщики-распространители были очень заинтересованы в такой работе. Они прекрасно знали, что нигде не заработают столько, сколько могут получить, занимаясь непосредственно фарцовкой. И что на их место всегда есть куча желающих. Поэтому отношения с лидером цепочки старались не заострять.

Тем более, что лидер всегда выбивался из рядовых фарцовщиков и знал прекрасно реалии этой жизни. Поэтому ему старался помогать, а не мешать.

В мелкие фарцовщики, в распространители охотно брали студентов, им даже отдавали предпочтение. Студенты умели говорить много, грамотно, употребляя различные заумные слова, которые производили впечатление на покупателей, а главное, они говорили быстро, не давая покупателю одуматься. Ну и, конечно, ценились качества отличного продавца, к примеру, умение убедить человека взять абсолютно не нужный ему товар.