Если есть хоть какой-нибудь шанс, что встреченный человек окажется противником, то следующий вопрос, который рождается у нас в голове, таков: как к нему относиться, что делать: «бороться или бежать»? Если у него действительно недобрые намерения, то есть ли у нас силы, чтобы их нейтрализовать? В поисках ответа мозг пытается определить, кто из нас победил бы в такой борьбе. Мы учитываем такие факторы, как рост, габариты, возраст и пол.

Только после вынесения обеих упомянутых оценок начинает играть роль содержание того, что и как мы говорим при общении.

Так как же произвести фантастическое впечатление при первой встрече? Наша традиционная установка по этому поводу весьма проста: людям нравятся те, кто на них похож. На протяжении большей части нашей истории, откуда, собственно, и берут начало все наши нынешние инстинкты, люди жили племенами. В такой обстановке способность точно выяснить, принадлежит ли кто-то к вашему племени или нет, может иметь жизненно важное значение. Если вы научитесь получать эти инстинктивные ответы быстро и в свою пользу, то считайте, что половина дела сделана.

Когда у людей похожие одежда, внешность, манеры и речь, они автоматически предполагают, что живут в аналогичной социальной среде, у них сходное образование и даже одинаковые ценности. Люди чувствуют себя частью одного и того же племени. Помните, как Редьярд Киплинг написал в своей «Книге джунглей»: «Мы с тобой одной крови, ты и я»?

Внешность оценивается гораздо раньше поведения и языка тела. Возможно, потому, что одежда заметна издалека и помогает нам быстрее определить, является ли незнакомый нам человек другом или противником, коллегой-соплеменником или нет.

Можете ли вы вообразить себе американского президента, который зачитывает Послание президента США конгрессу «О положении в стране» в халате? Конечно, нет! Независимо от того, насколько мы стремимся быть объективными, одежда все-таки имеет значение. Та же самая президентская речь будет воспринята совершенно по-другому, если глава государства произнесет ее в безупречно сидящем костюме, а не в купальном халате.

Один датский менеджер рассказал: «Я обнаружил, что чем официальнее моя одежда, тем больше ценится мое мнение!» Для него это различие просто поразительно. Представление одной и той же информации (в повседневной одежде – в один день и в строгом костюме – на следующий) привели к кардинально различным результатам. В первом случае, по его словам, «люди едва слушали», а во втором «слушали все, и я добился своего».

В 1970-е гг., когда молодежь либо одевалась как хиппи, либо носила традиционные вещи, исследователи экспериментировали с выбором одежды и наблюдали, каким будет эффект таких предпочтений. Иногда одеваясь как хиппи, а в остальное время – как обычные студенты, они, например, обращались к студентам колледжа в кампусе с просьбой позвонить по телефону. Когда исследователи одевались как студенты, то получали утвердительный ответ в двух третях случаев, а когда – как хиппи, то получали согласие меньше чем в половине случаев.

Одной из компаний, которая усвоила этот принцип и использовала себе на благо, была American Express. Первый хороший шаг компания сделала, когда начала посылать своих продавцов, одетых как студенты, в студенческие городки колледжей. Потом она сделала еще один шаг вперед. Продавцы не просто одевались как студенты, они действительно были студентами, которых компания нанимала на работу. Вот тогда и произошел взлет продаж.

Вам стоит провести несложное исследование. Если вы идете на вечеринку, навестите сначала ее хозяина; если собираетесь на собеседование по поводу приема на работу, то за несколько дней до этого нанесите визит в офис компании, чтобы увидеть, что носят ее сотрудники.

При своем первом посещении корпорации Oracle я допустила ошибку, явившись в черном деловом костюме нью-йоркского пошива. Oracle был не только фирмой Западного побережья, а вдобавок высокотехнологичной компанией; мне быстро посоветовали избавиться от такой одежды. Сейчас, когда я веду консультационные проекты в штаб-квартире Google, я прекрасно гармонирую с «местными», которые приходят на работу в обыкновенных джинсах, а блестящие инженеры, с которыми я провожу тренинги, слоняются по офису в шортах, футболках и сандалетах.

Один из крупных руководителей, включенный в список Fortune 500, однажды рассказал, что, когда ему пришлось выбирать между двумя кандидатами со сходными квалификациями, он отдал предпочтение тому, кто обладал более эффектным рукопожатием. Необычно? Возможно, но специалисты по менеджменту в Университете штата Айова, анализируя общение во время интервью, объявили, что рукопожатие «важнее, чем приятная внешность, добросовестность или эмоциональная стабильность». В ходе других исследований было выявлено, что рукопожатие улучшает качество взаимодействия, в считаные секунды значительно сближая собеседников и устанавливая определенную степень доверия между ними.

Я часто говорю своим клиентам, что какими бы дорогими ни были их костюм, часы или портфель, плохое рукопожатие может испортить первое впечатление. Правильное рукопожатие обойдется куда дешевле, а сделает для вас гораздо больше, чем эксклюзивная одежда от известного модельера. Хорошее рукопожатие исключительно важно для проявления властной харизмы. Можно ли вообще представить себе сильную личность с вялым рукопожатием?

Каким бы несущественным это вам ни казалось, но рукопожатие – действительно серьезный шаг для сближения с незнакомым человеком. Физический контакт требует, чтобы барьер, преграждающий путь к личному пространству, был снят хотя бы на несколько мгновений, чтобы проявить взаимное доверие. Если оно зафиксировано (т. е. рукопожатие состоялось), то тем самым был сделан первый шаг в установлении отношений.

Первое общеизвестное описание рукопожатия было обнаружено на египетских фресках, датированных приблизительно 2800 до н. э. По сей день в разных культурах и на разных континентах рукопожатие остается удивительно привычным жестом, и в нем неизменно участвует правая рука. Поскольку правой рукой обычно держали оружие, рукопожатие служило знаком того, что от этого человека не исходит опасность и что у него добрые намерения, ведь в его руке нет клинка или копья.