— Что ж, ладно. Итак, вы с тремя молодыми людьми были в Вессеме.

Я кивнула. Смысл теперь отпираться?

— Мне очень нужно знать две вещи. Первая — видели ли вы там лабораторию. И вторая — что с вами происходит сейчас.

— Лабораторию? — переспросила я. — Что еще за лаборатория?

— Научный или медицинский центр. Что-то похожее. Может, комплекс зданий, стоящий отдельно, за забором, чем-то выделяющийся.

— Там… просто город. Не знаю. Дома, улицы. Хотя я там, конечно, не все облазала.

Я мысленно прошла наш путь. Улица. Дом, детская с фарфоровой куклой. Землетрясение. Площадь. Вот я просыпаюсь, как от толчка. Коди говорит мне собираться и уходит. Возвращается. Кричит. Что же там было? Что он увидел?

— Вы что-то вспомнили? — спросил Борген Кару, пристально наблюдая за моим лицом.

— Коди, наверное, что-то видел, — неохотно сказала я. — Но я не знаю, что там было. Я не разобрала, что он говорит — тогда еще толком не рассвело.

Кару уставился на меня с недоумением. Я вздохнула и пояснила.

— Коди разговаривал жестами… в основном. Тем утром… В общем, мы спали по очереди. Я проснулась — не знаю, может, что-то услышала во сне. И Те… те два парня, которые были с нами, они тоже проснулись. Коди сказал мне собираться и ушел посмотреть, потом вернулся. Он что-то говорил мне, но я разобрала только несколько слов.

Я замолчала, сделала глубокий вдох. Борген Кару терпеливо ждал.

— Там было что-то, что его испугало. И потом… он велел мне бежать. Я не знаю, почему, но я послушалась, — у меня губы задрожали. — Я знаю, что не должна была…

— Рита, — перебил меня Борген Кару, — если я все правильно понимаю, вы не могли не послушаться. Он мог бы вообще ничего не говорить. Это то же самое, что выгнало из Вессема его жителей. Они ведь тоже вот так… побежали.

Я с силой прикусила губу. Нет. Так нельзя думать. Я не могу быть не виновата.

— В общем, я побежала, — продолжила я так, будто не услышала его слов. — Потом… было еще много всякого. Меня арестовали… ну, не важно. Да, Коди видел что-то — может, и вашу лабораторию. Но вот Коди с того момента уже никто не видел.

— Рита, мне жаль. Но поверьте, это не ваша…

— Не надо, — я остановила его. — Это все. Спрашивайте, что вы еще хотели. Я могу рассказать, как туда добраться. Могу, наверное, даже карту вам дать. Если вдруг захотите пойти.

— Нет, это вряд ли. Расскажите про ваших спутников.

— Зачем? — вяло спросила я. Этот разговор забирал у меня остатки сил. Я допила свой кофе двумя глотками и придвинула к себе чашку Боргена Кару. Все равно он не пьет. — Они вам ничего не расскажут — такого, чего я не знаю.

— Я ценю вашу попытку их не выдать, хотя это и немного бессмысленно. Но мне нужно кое-что знать о них. Например, как они вели себя после… всего.

— Как два кретина, — я снова почувствовала злость, но уже приглушенную. — То есть один как кретин, другой как овощ.

— Как овощ? То есть на одного это повлияло не так, как на второго?

— Да нет, он просто получил куском стены по голове. Отключился, потом нес какую-то чушь.

Кажется, я немного зависла, потому что Борген Кару решил поторопить меня.

— А второй?

— Ну, он… Не знаю. Съехал с катушек. Испугался, достал пистолет, стал угрожать мне, требовать… всякое. — Я посмотрела на своего собеседника и поправилась: — Нет, не в том смысле. А чтобы я выводила их оттуда. И несла того, ну, который был в отключке. Я пыталась договориться с ним, но он вообще не соображал.

— А что произошло, когда вы прятались в подвале?

Я дернулась как от пощечины.

— Вы знаете… Вы с ними говорили, да? Так какого хрена вам от меня-то надо?!

— Рита, сегодня ночью я вам помог, и вы обещали ответить на мои вопросы. Так что расскажите, что случилось в подвале.

Я сникла. А я-то чуть было не начала воспринимать Боргена Кару как доброго папочку. Хорошо, что вовремя напомнил, кто я, а кто он.

— В подвале… Ну, мы шли по улице. Я впереди, с Теодором на горбу, — я больше не видела смысла скрывать их имена. — Марко следом, подгонял меня пистолетом. И я услышала, что за нами кто-то идет.

— Вы его видели?

— Кого?

— Того, кто за вами шел.

— Нет, там была такая улица, — я изобразила рукой волну, — еще и по склону. Спуски, ступеньки, повороты. Но я слышала шаги. Не знаю, кажется, там был не один человек. В общем, я сказала, что надо спрятаться, мы зашли в дом, спустились, отсиделись там — не знаю, сколько. Потом мы вышли. Вот и все. Не знаю, зачем вам надо, чтобы я это пересказывала, если вам уже и так эти все рассказали.

— Потому что, — ответил Борген Кару, — теперь, с вашим рассказом, у меня есть три абсолютно разные версии того, что там, в этом подвале, случилось.

— Они врут, — уверенно сказала я. — Теодор вообще не мог ничего видеть, я его таскала, как мешок с дерьмом. А Марко врет. Выгораживает себя. Потому что знает, что облажался. Что он вам сказал? То же, что полиции? Что пистолет был у меня, да?

— Нет. Напротив, говорит, что кругом виноват. Ему действительно стыдно за то, что он сделал.

— Ну да, как же. А что про подвал? Мы там просто сидели и молились, чтоб нас не нашли.

— Рита, там никого не было.

— Что?

— По его версии. Он не слышал шагов и не понимал, от чего вы прячетесь. Он полагал, что вы что-то заметили, но сам не заметил ничего.

— Так, ладно. Он не слышал, — я нервно усмехнулась. — Они шли прямо за нами, но он оглох. Хорошо. Прекрасно. Но какую версию мог рассказать вам Теодор?

— Он не слишком охотно со мной общался, — улыбнулся Борген Кару. — Но с его точки зрения, вы не спускались в подвал вовсе. Зашли в дом, отсиделись у окна и вышли. Впрочем, если вы говорите, что он сильно ударился…

— Бред. Чушь. Я знаю, что слышала. Я знаю, куда мы спускались. Они врут.

— Тише, Рита. Хотите еще кофе?

— Хочу, — кивнула я.

Борген Кару отошел к барной стойке, и я уткнулась лицом в ладони. Мне нужно было несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Когда через минуту он вернулся и поставил передо мной чашку с коричневой