– Ты это, осторожнее, – зачем-то сказал он. Какая осторожность, когда мы копаемся там, где явно не следует?

– Поздно уже как-то.

– А? Ты чего?

Эх, Тоша, Тоша. Упертый, целеустремленный, но порой настолько глупый. Или просто он никогда не думал ни о каких последствиях? С него станется.

– Если долго вглядываться в бездну, то…

– Бездна начнет вглядываться в тебя. Да-да, – отмахнулся он и зашагал вперед. – Владлен Константинович говорил это, прежде чем показать мне дневники.

– И тебя это не волнует? – вот дела…

– А должно? Я сам этого захотел, значит все в моих руках.

Смело и наивно.

– А ты все равно будь осторожнее, – повторил он. – Вид у тебя какой-то болезненный. Простыл что ли? Если хочешь, то давай сходим к Сохе в другой раз.

– Нет, нельзя, – я пошел за ним. С него станется сделать все что угодно. Существо может вынудить Ларса отпустить его или убить. – Я же сказал, что я в порядке. Просто не выспался.

– Еще бы, – добродушно протянул Тоша. Он успокоился. Да, и я сказал правду. Дело вовсе не в здоровье. Совсем не в нем.

Я обернулся через плечо.

Она стояла на прежнем месте, сложив руки в молитве.

Глава 6. Кайса и Кристал

Я смотрел, как Янри протягивает нашей ведьме конверт. Краснеет и что-то лопочет, стоя под раскидистым дубом. Уже давно не маленький, а ведет себя как дурак. Девушка же спокойно распечатывает конверт, достает красивую нежно-розовую бумажку с резным краем и хмурится.

Янри ждет. Зная его, он там, скорее всего, написал стих, если не поэму. С иллюстрацией.

Ведьма что-то спрашивает, он энергично кивает. И она меняет свой облик, демонстрируя какая она есть на самом деле, настоящая демоница. Рожки, фиалковые глаза, волнистые розовые волосы и угольно-черные до локтей руки с длинными острыми когтями. Крутится, точно любуясь собой. Берет его за руки, позволяет потрогать когти. Трется щекой о его щеку. Подносит его руки к своим рогам, а Янри блаженно улыбается, точно перед ним не ведьма, ставшая монстром, а прекрасный ангел.

Та вновь что-то говорит, только для него, на что он порывисто обнимает ее и чуть ли не плачет от счастья.

Отворачиваюсь. Я и так прекрасно знаю, что они сейчас целуются, наши пылкие влюбленные. Так же знаю и то, что Роу закрылась в уборной и рыдает взахлеб. Ее надежды на счастье рухнули, ведь ее чувства отвергли. И ей сейчас очень больно.

А вот что делать теперь совсем не понятно. Наша дружба раскалывается.

Еще и Марта постоянно следит за нами. Вздыхает по Тоше, смотрит на него издалека и злится на меня, за то, что я ее вечно нахожу и отправляю домой. Мелкая заноза! Как же меня все раздражает. Все их чувства, все эти страдания…

Тихо рычу и зарываюсь лицом в рюкзак. Хочется сбежать от них куда подальше. Поскорее.

***

Мы без помех добрались до нужной станции. Метро было совершенно обычным и крайне многолюдным. Стайки прохожих галдели подобно сорокам, не поделившим блестяшку. Привычно и даже мирно.

Все же днем гораздо спокойнее. Только я не знаю в чем именно причина этого затишья – в солнечном свете или в шуме. Люди, как рой, если отвлечься, то все звуки, издаваемые ими, сольются в единый гул. Он накрывает города волной, заставляя каждого приспосабливаться к полному отсутствию тишины. Наверное, именно поэтому человек, оставшийся один в квартире, тут же включает телевизор – ему не хватает шума, вселяющего чувство защищенности. Он отгоняет одиночество, в котором человек становится настороженным и напряженным, а значит и более восприимчивым. Любой лишний звук начинает пугать, а знакомые образы искажаются.

Так и стул с вещами может показаться монстром, а тени от веток когтистыми лапами. И обычные шорохи… Например, та же капля воды, разбившаяся о поверхность ванны или шаги соседа сверху. Они ужасны в тишине. Но их не слышно за шумом. И потому шум стал синонимом безопасности. Не слышу, значит отрицаю. Не слышу, значит, этого нет.

Но мне нравилась тишина. И я никогда не боялся темноты. Меня больше пугает свет. Если он начнет мигать, то они рядом.

Демоны, нежить, твари по ту сторону реальности.

С сомнением покосился на беззаботного Тошу. Он размахивал руками и шел вприпрыжку, обгоняя меня и замирая, когда понимал, что я слишком сильно отстал, чтобы я с ним поравнялся, и он смог поскакать дальше. Стрекозел какой-то, а не человек.

Вот и прохожие на него косятся. Взрослые качают головами и вздыхают, некоторые улыбаются, зато дети всегда рады. Им это привычно. Они сами носятся, как волчки, егозы, не способные усидеть на месте. Им все в новинку, все интересно, и хочется узнать и увидеть, как можно больше. Поэтому они и засыпают всех вопросами и бесчисленными почему.

Почему небо голубое, а трава зеленая? Почему вода в море соленая? Почему в холодильнике холодно? Почему Луна не падает на Землю? Почему люди умирают?

Я прикусил губу. Умирают.

Поезд. Верочка. Кровь. Я никому не скажу…

Вздрогнул, отгоняя непрошеные мысли и возвращаясь к фигуре друга.

Так вот Тоша был так же любопытен, как дети. Ему хотелось узнать как можно больше нового. Он часто расспрашивает меня и деда, да и в школе постоянно тянет руку, чтобы вылить на учителя поток своих вопросов. Ему все равно, что скажут другие, главное, что ему нужны ответы.

Из-за этого неконтролируемого желания, многие учителя стараются его вовсе не трогать или поскорее чем-то занять. Пусть уж что-нибудь разбирает, а не достает их. Но и в этой схеме есть исключения – преподаватель немецкого и физкультурник.

Первая – настоящая леди. Компактная старушка в огромных круглых очках, похожая на пережившую ни один век Тортиллу. Правда, стоит заметить, что чувство стиля ей не занимать. Она всегда аккуратно одета и неизменно педантична. Прожила в Германии почти до тридцати лет, потом покаталась по старой Европе, рванула в Америку, увидела карнавал в Бразилии, после приехала обратно домой, но мысленно так и не вернулась оттуда, поселив в сердце горячую страсть, что и подвела ее. Она без памяти влюбилась в русского, за которым и рванула, позабыв о южных странах, накале эмоций и ярких красках. Что же было дальше история умалчивает – старушка отказывается колоться, играя в партизана. Зато с удовольствием говорит о других своих пристрастиях. Так ей очень нравятся архитектура и городские легенды. Это они и обсуждает с Тошей. Он в восторге от