Так прошел день. Ранний обед, ранний чай, казалось, нарочно удлиняли его, хотя и без них он казался Руфи длинным. Единственным необыкновенным происшествием оказалось отсутствие вечером Салли, — к величайшему удивлению и отчасти негодованию мисс Бенсон, служанка исчезла.

Поздно вечером, когда Руфь ушла к себе, это отсутствие объяснилось. Руфь распустила свои длинные, волнистые блестящие волосы и стояла посреди комнаты, погруженная в раздумья. Вдруг кто-то сильно постучал в дверь: этот звук был совсем не похож на удары нежных пальцев. Суровой походкой судьи вошла Салли, держа в руках два вдовьих чепчика из самой грубой ткани и самой простой работы.

В осанке самой королевы Элеоноры, подносящей кубок прекрасной Розамунде, не могло выражаться больше неумолимой решимости, чем в фигуре Салли в эту минуту. Она подошла к прекрасной, удивленной Руфи, стоявшей в длинном белом легком одеянии, с чудными, распущенными каштановыми волосами, в беспорядке падавшими на ее плечи, и заговорила:

— Миссис или мисс, может быть, — кто знает? — у меня есть кое-какие сомнения насчет вас. И я не хочу, чтобы хозяин и мисс Вера отвечали за вас или чтобы позор коснулся их. Вдовы носят вот такие чепцы и обрезают волосы. Обручальные кольца могут и не носить, а вот волосы обрезают всегда. Я не привыкла делать дела наполовину. В День святого Михаила стукнет ровно сорок девять лет, как я служу здесь, и я не хочу позора из-за чьих-то там прекрасных локонов. Садитесь-ка и дайте мне вас остричь. И чтобы завтра вы прикинулись честной вдовой в чепце, как положено, а не то я уйду из дому. И что это случилось с мисс Верой? Не было леди благонравней, а тут ее словно заговорили. Нет, не понимаю! Все! Садитесь сюда, сейчас я вас остригу!

Ее рука тяжело опустилась на плечо Руфи, и та покорно села на стул — отчасти напуганная старой служанкой, которая только теперь проявила себя такой мегерой, а отчасти потому, что ей было все равно.

Салли взяла огромные ножницы, всегда висевшие у нее сбоку, и принялась немилосердным образом состригать волосы. Она ожидала протестов и даже сопротивления и была готова разразиться ужасным потоком проклятий при первом их проявлении, но Руфь сидела смирно и безмолвно, покорно нагнув голову под чужой рукой, которая резала ее чудные волосы так коротко, точно стригла мальчика. Еще задолго до конца у Салли мелькнула мысль о том, что едва ли так необходимо задуманное. Но было уже поздно: половина головы оказалась уже острижена и надо было отрезать остальные локоны. Когда Салли закончила, она взяла Руфь за круглый мягкий подбородок и посмотрела ей в лицо. Она вглядывалась в него, надеясь прочесть то неудовольствие, которое не выразилось в словах. Однако увидела только большие спокойные глаза, которые смотрели на нее грустно и кротко. Эта безмолвная и вместе с тем не лишенная достоинства покорность тронула Салли чуть ли не до раскаяния в своем поступке, хотя внешне она и не сочла нужным показать перемену в чувствах. Наоборот, Салли постаралась скрыть свое смущение. Нагнувшись, Салли не без восхищения поглядела на отрезанные длинные косы, подобрала их и сказала:

— Я думала, что увижу слезы. А что, локоны-то хороши! Ты была бы права, если бы не дала мне их отрезать. Но, понимаешь ли, мастер Терстан в некоторых делах смыслит не больше младенца, а мисс Вера позволяет ему поступать, как он хочет. Значит, остается только мне выручать его из беды. Спокойной ночи! Я слыхала много раз, что длинные волосы носить вредно. Доброй ночи!

Через минуту она снова просунула голову в дверь Руфи:

— Так не забудь завтра утром надеть один из чепцов. Это мой подарок.

Салли не решилась выбросить такие прелестные каштановые волосы. Она тщательно завернула их в бумагу и спрятала в один из уголков своего комода.

На следующее утро в половине восьмого Руфь спустилась вниз. Она чувствовала себя очень неловко в своем вдовьем чепчике. Ее гладкое бледное лицо, которого пока совсем не коснулось время, казалось еще более юным и даже детским в головном уборе, приличествующем совсем другому возрасту. Руфь сильно покраснела под удивленными взглядами мистера и мисс Бенсон, не сумевшим скрыть удивления.

— Салли сказала, что будет лучше, если я его надену, — тихо объяснила Руфь мисс Бенсон.

Та ничего не ответила, но это известие ее поразило. Оно свидетельствовало, что Салли догадывается о настоящем положении Руфи. Мисс Бенсон с особенным вниманием следила за взглядами Салли в это утро. Обхождение старой служанки с Руфью стало гораздо почтительнее, чем за день до того, но Салли заметно нравилось с особым выражением поглядывать в глаза мисс Бенсон, что ставило ту в неловкое и неопределенное положение.

Мисс Вера прошла за братом в его кабинет:

— Знаешь что, Терстан, я почти уверена, Салли нас подозревает.

Мистер Бенсон вздохнул. Ему было неприятно, что он участвует в обмане, хотя он и осознавал необходимость его.

— Почему ты так думаешь? — спросил он.

— Причин много. Она странно косилась на Руфь, словно хотела разглядеть получше обручальное кольцо у нее на руке. Или вот вчера, я говорила совершенно спокойно и естественно, выражала сожаление об участи таких молодых существ, оставшихся вдовами, а Салли вдруг выпалила: «Брошенные вдовы!» Да еще таким презрительным тоном…

— Если она догадывается, то лучше сказать ей правду. Она не успокоится, пока не узнает все, так что надо объясниться.

— Хорошо. Но послушай, брат, ты сам должен рассказать ей, я боюсь, что не сумею. Мне все равно, как поступать теперь, с тех пор как я узнала Руфь поближе. Но меня беспокоят людские сплетни.

— Но Салли — это еще не «люди».

— Да, я понимаю, что надо сказать ей. Но она начнет разглагольствовать об этом больше, чем все другие люди, вместе взятые. Поэтому я и говорю о людских сплетнях. Ну что же, позвать ее?

Дом Бенсонов был слишком скромен и старомоден, чтобы иметь звонки.

Салли явилась, явно уже понимая, о чем с ней хотят поговорить, но решив не помогать Бенсонам раскрывать ей эту неприятную тайну: пусть все объяснят сами. Когда хозяева делали паузу, полагая, что Салли понимает намек, та упорно сохраняла глупое выражение лица и повторяла свое: «Ну?» — словно не понимая сути дела. Когда же все было высказано до конца, она чистосердечно ответила:

— Значит, все так и есть, как я думала. Можете мне сказать спасибо, что у меня хватило ума нарядить ее во вдовий чепчик и обрезать ее косы. Такие волосы приличны невесте, а не такой, как она. Надо сказать, стрижку она перенесла достойно. Была кротка как овечка, а стригла я ее поначалу немилосердно. Но вот что я вам все-таки скажу. Если бы я знала, кого вы привели в дом, я бы собрала вещи и ушла отсюда прежде, чем в него войдет такая. Ну, да что говорить. Теперь дело сделано. Придется остаться и помочь вам с этим делом. Но надеюсь, я лица не потеряю. Я ведь не кто-нибудь там! Я дочь псаломщика!

— О Салли, у нас все хорошо тебя знают и не могут подумать о тебе дурно, — сказала мисс Бенсон, очень довольная, что проблема решилась так быстро.