А местность-то под нами всё больше и больше понижается и даже вроде бы как выравнивается. И мы уже не над верхушками деревьев летим, а снова метрах на ста над лесными серыми кронами идём.

И идём как-то слишком ровно. Непорядок это. Опять же и высота великовата. Нужно снова заставить немецкого пилота нервничать. Пусть ещё разок подёргается. Не нужен мне там, наверху в кабине, хладнокровный пилот. Мне он нужен испуганным и неспособным принимать взвешенные решения. И я снова придавливаю ногами трос.

Хорошо, что лежал на боку возле самой дыры. Только поэтому и смог увидеть впереди характерный блеск воды. И самолёт как раз ещё больше снизился, снова почти колёсами деревья цепляет. И я глаз с водного блеска не свожу. Не отворачиваюсь, только щурюсь сильно, потому как встречный поток воздуха так по глазам и лупит, слёзы выбивает и по щекам размазывает. Это ещё хорошо, что птица какая-нибудь мне не попалась, или насекомое зловредное, в виде жука здоровенного. Впрочем, зима же, какой может быть жук? А вдруг? По закону-то подлости? Вывелся зимостойкий на мою голову… Как прилетит сейчас мне в глаз… Или, что ещё больнее будет, в нос…

А вода всё ближе…

Река это! Большая, широкая, как раз для моих планов подходит. И жилья в пределах видимости никакого не вижу. По крайней мере, в обозримом мною пространстве ничего глаз не зацепило.

Вот как эту реку увидел, так все посторонние мысли из головы и пропали. Начал действовать, словно механизм бездушный.

Времени нет – снова упираюсь ногами в трос, заставляю самолёт опуститься ещё ниже. Ага, сработало! Немец в очередной раз занервничал и обороты моторов сбросил. Явно приводнять свой аппарат собирается. Ну или расчёт на нечто подобное в голове держит.

Что это внизу промелькнуло? Грунтовка? А-а! Земля под нами резко уходит вниз. Снова у нас высота метров двадцать-тридцать. Да сколько же можно! Что ж здесь за рельеф такой неподходящий!

Снова упираюсь ногами в трос, стараюсь не передавить. На такой малой высоте одна ошибка пилота, и нам всем не поздоровится. Но и не давить на трос нельзя! Прижал – отпустил, прижал – отпустил. И не спускаю глаз с быстро набегающей на меня реки. Как раз в этот момент и надвигается заросший камышом берег. И узкая длинная поляна вдоль берега. Вон куда ты нацелился! Соображаешь…

Вот только разворачиваться и пытаться умостить машину на эту поляну как раз мне и не нужно. Лучше для меня было бы ещё чуть дальше в сторону реки протянуть! Ослабляю давление ногами на трос, а сам в этот же момент двумя руками лихорадочно рву полотно под собой. И в запале совершаю ошибку!

Пытаться прорвать полотно настолько неудобно, что я несколько выпрямляю тело вдоль борта. Неожиданно такая крепкая и неподдающаяся до этого моим усилиям ткань сейчас легко расходится в стороны по всей длине, и я чуть было не вываливаюсь прямо в быстро расходящуюся дыру! Хорошо, что ещё стрингеры продольного набора есть. Их мало, но именно они меня и спасают, задерживают на какое-то мгновение.

От испуга поднимаю плечи и голову вверх, подальше от расширяющегося разрыва. Глаз не оторвать от летящей внизу серой лентой земли! Пытаюсь судорожно хоть за что-то схватиться руками, но сразу же проседаю боком вниз! Правая рука по плечо вываливается наружу! Дёргаю ногами, разбрасываю их в стороны, пытаюсь хоть как-то и хоть за что-то зацепиться, удержаться от падения. И снова попадаю сапогом по тросу…

Похоже, я очень сильно дёрнулся! И точно переборщил с давлением! Самолёт буквально проваливается вниз, чиркает колёсами по сухим зарослям. По лицу и болтающейся руке хлещет верхушками камыша, и больно так хлещет. Ещё успеваю порадоваться, что мне сейчас рогоз не попался, убираю ноги с бортов, поджимаю их под себя. Вот сейчас! Ещё миг! Ещё!

То ли немецкий пилот не ожидал ослабления усилий на руле высоты, то ли ещё что, а самолёт вдруг резко поднимает нос, начинает лезть вверх и быстро терять скорость. Обороты-то прибраны!

А я вываливаюсь наружу! И не по своей воле, вот что самое плохое! Так бы хоть успел сгруппироваться! А сейчас просто выпал. Окончательно! Выбросило меня…

И даже в последний момент на одних инстинктах попытался удержаться внутри самолёта, ухватиться левой рукой за оборванные края пробитой мною дыры, за деревянный брус стрингера. Не получилось…

Так и вылетел головой вниз. Успел только сообразить, что теперь мне точно каюк. Головой вниз, да на скорости…

Каким образом извернулся, даже не понял. Как там у классиков? «Жить захочешь, ещё не так раскорячишься?»

Вот и я раскорячился. Успел. Извернулся как-то, скрутился спиной вперёд. Так в камыши и влетел, с растопыренными в разные стороны руками и ногами. В развороте. И пятой своей точкой об воду приложился, зацепил легонько… И заскользил на спине по хрустким побегам, сминая и подминая под себя высокий камыш головой и плечами, вжимая при этом свою многострадальную тыковку в плечи и молясь только об одном – чтобы не подвернулись сейчас на моём пути какой-нибудь валун или крепкое дерево!

И чётко увидел во время своего короткого, но такого феерического скольжения по камышам, как немецкий самолёт в резком наборе высоты окончательно потерял и так уже невеликую свою скорость, встал на хвост, завис на долю секунды в практически вертикальном положении и так же вертикально, «свечкой» пошёл вниз, к земле, в самый последний момент перед ударом о неё заваливаясь на крыло.

Как он упал, я не увидел, камыш помешал. Услышал только сильный удар!

И в этот момент моё фееричное скольжение закончилось!

Остановился, замер. Сверху травяной мусор на меня густо посыпался. Потом чуть-чуть даже вниз съехал с толстых стеблей.

Даже двинуться почему-то не могу. И вдохнуть. Лежу, в небо глаза пучу и не верю, что цел! А тут и камыш подо мной (это я так свою многострадальную пятую точку называю) начал проседать, раздвинул стебли, пропустил вниз, к воде. И я начал медленно-медленно спиной погружаться в воду! Хорошо ещё, что камыш сразу утонуть мне не дал, придержал на поверхности. Только тут и сделал первый вдох! Такой вот бодрящий эффект ледяной воды. Да ещё снова на автомате руки в стороны раскинул, опёрся и уцепился за стебли. Заодно и обрадовался, что руки у меня целы и они работают.

Спина ноет, не пошевелиться, ноги такие же, аж горят в ледяной воде. Ну и голова… Такое впечатление, что я без скальпа остался! И без ушей! Как лежал, так и смотрю назад, на проделанную моей тушкой просеку. Всего-то пролетел метров пять-семь, не больше. А казалось-то, что всю сотню проскользил! Настолько непередаваемые ощущения испытал.

А вот носу ничего! И даже повязка с головы «не сползла». На щиколотку, ага…

Всё, пора выбираться на сушу. Вода-то действительно ледяная, зима на дворе! Заворочался, перевалился на бок, попытался ноги опустить. Провалился сразу же по колени и дна не нащупал. Зачерпнул воду ладонью, ко рту поднёс, понюхал. Лизнул, хлебнул. Ещё разок зачерпнул. Похлебал. Достаточно.

Прекратил свои попытки утвердиться в вертикальном положении и начал ползком выбираться на берег. Подминаю под себя камыш и таким образом передвигаюсь. Вот когда дно увидел, тогда и встал. Пошёл, высоко задирая колени, раздвигая руками стебли перед собой. Торопиться нужно, там же самолёт разбился! А в нём бензин – не дай бог полыхнёт. Я в этих сухих камышах враз зажарюсь. Будет гриль в кожанке…