Вошедшая медсестра улыбнулась ему и взглянула на мониторы. Положив руку на запястье Мей, она спросила:

— Ну и как наша девочка?

— Довольно спокойна.

Сестра кивнула и, склонившись к пациентке, осторожно потрепала ее по здоровому плечу.

— Миссис Макги, вам нужно проснуться и ответить на несколько моих вопросов.

Уголок рта Эндрю слегка приподнялся — яркий пример сбоя бюрократической машины. Поскольку он делал солидные страховые взносы на имя Мей и Алекса, его имя как-то затесалось в ее документы. Он все объяснил в регистратуре. Но ярлык уже приклеили. Хотя, вынужден был признать Эндрю, словосочетание «миссис Макги» определенно ласкает слух.

Сестра снова потрясла Мей за плечо. Та зашевелилась, облизнула опухшие губы, но не более того.

— Миссис Макги, откройте глаза, дорогая.

Мей сделала, как ей велели, но затем снова быстро опустила веки — видимо, даже слабый свет причинял ей боль.

Оставив в покое плечо Мей, сестра спросила:

— Вы знаете, где находитесь?

— В больнице.

— А какой сегодня день?

Эндрю счел вопрос необычайно глупым. У него не было дыры в голове, но даже он точно не знал, какой сегодня день.

В продолжение всего допроса Мей так и не открыла глаз, но ее ответы явно удовлетворили сестру. Она ловко оправила одеяло, еще раз взглянула на мониторы и вышла из палаты.

Эндрю заметил, что Мей делает глотательные движения, и спросил:

— Хочешь пить?

Повернув голову, она ошеломленно уставилась на него. Он подозревал, что она не осознает его присутствия, теперь знал это наверняка. Мей не спускала с него глаз, пока он подходил к прикроватному столику, наливал в стакан воду, опускал в него соломинку. Подойдя к ней справа, где была наименьшая вероятность причинить боль, Эндрю осторожно вставил соломинку в уголок ее рта.

— Вот, — сказал он. — По центру не получится, попробуй так.

Когда Мей выпустила соломинку, Эндрю убрал стакан и поставил его на стол. Она с тревогой смотрела на него.

— Где Алекс?

Эндрю размеренно и спокойно ответил:

— С ним все хорошо, Мей. Они с бабулей у тебя. Когда я их покидал, малыш мирно спал. — Зная, что медсестра наверняка отругает его, если вдруг войдет, он тем не менее присел на кровать и оперся правой рукой о подушку рядом с головой Мей. — Ну и как ты? Тебе что-нибудь нужно?

Она прикоснулась рукой к груди и попыталась улыбнуться, но безуспешно.

— Мне нужен Алекс.

Мей попыталась сесть, но, еще больше побледнев, снова бессильно откинулась назад и закрыла глаза. Ненавидя себя за то, что ничем не может помочь, Эндрю осторожно пригладил ее по волосам и встал.

— Пойду позову сестру.

Она открыла глаза, выражение ее лица было очень несчастным.

— Нет.

Он попытался переубедить ее:

— У тебя сотрясение мозга, Мей. Тебе нужна помощь.

— Я справлюсь сама. Только подними немного изголовье кровати.

Эндрю не хотел этого делать. Совсем не хотел.

Но оставить ее одну в таком состоянии тоже никак не мог. Неуверенно вздохнув, он встретился с Мей взглядом.

— Хорошо. Поступим по-твоему.

Им случалось делать это раньше, поэтому Эндрю знал, что от него требуется. Подойдя к раковине, он наполнил ее горячей водой, взял из стопки два полотенца и бросил их туда. Когда вернулся к кровати, Мей лежала, не шевелясь, с закрытыми глазами, и Эндрю нахмурился. Как будто травм, полученных в аварии, было недостаточно! Теперь ей еще приходится терпеть невыносимую боль в переполненных грудях. Задернул шторку вокруг кровати, чтобы обеспечить ей хотя бы подобие уединения, он нашел рычаг регулировки положения кровати.

— Скажешь, когда хватит, — сказал он.

— Вот так хорошо, — прошептала Мей.

Он подсунул руку ей под голову, и Мей удалось наклониться вперед так, чтобы Эндрю смог развязать больничную рубашку. Затем, подложив подушку ей под спину, он вернулся к раковине, выжал полотенца и принес их Мей, стараясь ни о чем не думать. Ему нужно не думать, а действовать.

Когда он заглянул за шторку, Мей пыталась вытащить руки из рукавов и, судя по тому, что она почти не дышала, левое плечо причиняло ей невыносимую боль. Он положил полотенца на прикроватный столик и взялся за ворот ее рубашки.

— Давай начнем с правой руки, а потом просто стащим остальное.

Он высвободил ее здоровую руку, а затем спустил рубашку, обнажив Мей до пояса. С лихорадочно бьющимся сердцем Эндрю стиснул зубы. Ее груди налились, кожа на них натянулась до предела. Неуместное проявление чувства юмора заставило его слегка улыбнуться. Имея некоторый личный опыт, касающийся отвердевших частей тела, он мог представить, каково ей сейчас приходится. Сложив вчетверо горячее мокрое полотенце, он осторожно положил его на одну грудь Мей, затем повторил этот процесс. Она не открывала глаз, но Эндрю заметил, как под ее ресницами копятся слезы.

— Спасибо, — прошептала Мей.

Он ласково поправил ее растрепавшиеся волосы.

— Пожалуйста.

Задернув шторку, Эндрю предоставил Мей самой себе и, усевшись в кресло, принялся листать журнал. Звуки сцеживаемого молока, ударявшегося о стенки и дно контейнера, казались ему неестественно громкими. Он просматривал журнал во второй раз, когда звуки прекратились. Подойдя к кровати, Эндрю встревоженно замер. Мей лежала, положив здоровую руку на глаза, и дрожала. Боясь, что она потеряет сознание, Эндрю вернул изголовье кровати в начальное положение.

— Что случилось? — мягко спросил он. Мей с трудом сглотнула и пробормотала:

— Ничего. Просто я слишком долго смотрела вниз, и у меня закружилась голова.

Он убрал полотенца и очень осторожно натянул рукав на левую руку Мей. Правой она все еще прикрывала глаза, поэтому Эндрю просто прикрыл ее сверху простыней.

И тут Мей подняла ладонь и коснулась его лица, глядя на Эндрю глазами, в которых читалось нечто похожее на отчаяние. Из ее груди вырвалось всхлипывание.

— О боже! Я ведь могла убить его своей неосторожностью!.. И я разбила твою новенькую машину.

Странное чувство охватило Эндрю — словно его окунули сначала в горячую, а потом в холодную воду, но это чувство тут же вытеснила тревога.

— Эй, — мягко проговорил он. — Все не так, Мей. Алекс цел и невредим только потому, что ты предусмотрительная мама и хорошо закрепила его сиденье ремнями. И слава богу, что ты вела не свой «БМВ»: идиот, который врезался в вас, сидел за рулем пусть и небольшого, но грузовика, и вам бы не поздоровилось, ребята.

Она снова судорожно всхлипнула, и Эндрю понял, что ей стало еще хуже. Это убивало его. Очень осторожно он просунул руку ей под плечи.