— Не сейчас, — дипломатично ответил Сантьяга. Вампиры разочарованно выдохнули.

— В чем дело?

— Мы специально рассказали вам, как именно строим работу против челов, — громко произнес комиссар. Он поднялся на ноги и теперь, с высоты своего роста, мог видеть всех собравшихся в зале масанов. — Предсказатели видят в будущем что-то очень странное. Такое, с чем нам еще не доводилось сталкиваться. Они не могут ничего объяснить, поэтому мы приняли решение придерживаться осторожной тактики. Идем за спинами ренегатов. Пусть челы втянутся в гражданскую войну, пусть пойдут друг на друга, пусть ослабнут — тогда мы нанесем удар. Поверьте, время горячего конфликта еще не подошло.

— И сколько Великие Дома намерены ждать? — язвительно осведомился кто-то из Носферату.

— Не меньше года.

— Это невозможно!

— Смешно!

— Для чего мы шли из Африки? Чтобы ждать еще год?

— Может, вернемся в Африку и сначала подчиним себе ее?

Предложение было встречено одобрительным смехом. Вожди хлопали друг друга по плечам и повторяли понравившуюся шутку. «Подчиним себе Африку!» Это казалось реальным. Очень реальным. И Сантьяга это понимал, хотя оставался спокойным и бесстрастным.

Вампиры осознали свою силу.

Взгляд комиссара нашел скромно стоящего у стены Лазаря Гангрела, затем переместился на второго масана, не поддавшегося всеобщему веселью, — Силу Треми. Двое. Всего два рассудительных вампира на всю семью. Причем второй лишь епископ, а первый — никто. Пока никто. И крайне мало времени. А потом Сантьяга увидел холодные глаза Александра Бруджа:

— Год — это слишком!

— Хорошо, пусть не год! — Мощный голос комиссара перекрыл поднявшийся в зале шум. — Но посудите сами: сейчас весна. Ночи, единственное доступное вам время для серьезных боев, очень коротки. В этих условиях вторжение превратится в фарс. О каком эффекте внезапности можно говорить, если не будет темпа? Если вы будете продвигаться на пару миль за ночь? Слухи о появлении армии приведут к тому, что сначала от вас разбежится пища, лишив возможности пополнять запас Крови, а затем вы начнете встречать организованное сопротивление.

— Они не устоят против нас! — рявкнул Бруджа. И висящий на его груди огромный рубин тускло сверкнул, осветив кровавой вспышкой лица ближайших масанов.

Малкавианы только фыркнули в ответ на слова Сантьяги. Гангрелы и Треми закачали головами, начали что-то обсуждать, Носферату промолчали.

— Надо подождать хотя бы до сентября и сполна использовать удлинившиеся ночи! К этому времени мы прогнозируем серьезные беспорядки у челов и, вполне возможно, отправим в Европу свои войска.

— А если не отправите?

— Если вы решите, что справитесь сами, — позволил себе улыбку комиссар, — мы не будем возражать. Воюйте на здоровье.

— Пойдете по протоптанной нами дорожке?

— Только если вы откажетесь идти вместе.

— Как он повернул, а? — Носферату рассмеялся. — Хитер!

Ги Луминар и Мануэль Робене недовольно переглянулись. Им не понравилось, что лидеры семьи прислушиваются к словам нава.

— Вижу, тебя расстроили слова Сантьяги, — усмехнулся Александр, подойдя к Силе Треми.

Молодого собеседника Силы, Лазаря Гангрела, Бруджа не удостоил даже кивком, просто не заметил. Александр слышал, что Лазарь пользуется авторитетом в своем клане, но ведь не будешь здороваться с каждым известным драчуном?

— Я разочарован, — коротко ответил Треми.

— Мы никогда не подчинялись Великим Домам, — намеренно громко бросил Александр. — Мы не зависим от их Источников и не живем в Тайном Городе. Мы вольны делать все, что сочтем нужным.

— Это так, — согласился Сила.

— И я скажу, — еще более повысил голос Бруджа, — мне не понравилось, что белый франт стал указывать нам, когда воевать! Можно подумать, от его слова зависит, быть или не быть войне! Мы сами определяем время, когда идти за добычей!

— В словах комиссара есть резон, — подал голос Лазарь. — Логично объединять усилия, а не действовать поодиночке.

Александр высокомерно посмотрел на молодого воина.

— Сантьяга не указывал нам, а просил. — Бруджа вперил пристальный взгляд в Треми. — Ведь так, Сила?

— Так, — тут же ответил Треми.

— Так, — поддакнул Лазарь.

Но когда Александр оставил Силу и Гангрела, присоединившись к Робене и Луминару, Лазарь, угрюмо глядя на троицу кардиналов, очень-очень тихо, только для Треми, пробурчал:

— Они считают себя главными.

— Только они сумели сохранить Амулеты Крови своих кланов, — одними губами прошептал Треми. — Это поднимает их выше нас.

Когда-то их было семь — по числу кланов семьи Масан — семь легендарных Амулетов Крови, дающих своим владельцам колоссальную силу. И только три кардинала ухитрились сохранить реликвии предков. Немудрено, что они держались особняком, считали себя вправе говорить от всех масанов и никогда не заигрывали с Великими Домами. Алое Безумие, сияющее на груди Бруджи. Диадема Теней у Мануэля Робене. Пара Драконьих Игл на поясе Ги Луминара.

— Они пытаются заставить нас думать, что Сантьяга просил, а не приказывал. Но ведь у него есть гарки…

— А что было потом? — зачарованно спросил Чернышев.

— Потом наступили дни славы, месяцы упоительной охоты, самый величественный период в истории семьи Масан, — после короткой паузы ответила Клаудия. — Мы гоняли челов по Европе, мы рвали их на куски, мы упивались их кровью. Великие Дома не мешали: в тот момент они пытались свалить Церковь, натравливая на нее человских колдунов. Это была отличная атака на человскую цивилизацию, и наши действия были на руку Тайному Городу.

Увлеченный Роберто не отдавал себе отчет в том, что девушка рассказывает о войне с его предками, об убийстве его соплеменников. Сейчас Чернышев был на ее стороне.

— Мир зашатался, мы решили, что время пришло, и все кланы объединились для святой войны. — Клаудия презрительно усмехнулась. — Это сейчас Гангрелы и Треми уверяют, что всегда были верны Темному Двору. А в те времена они бились за власть на планете не менее жестоко, чем остальные. Мы поверили, что должны сменить челов, что Земля станет лунным миром, что наступит эпоха Масан. Мы поверили… Да и как мы могли не поверить? Ведь нас было много, каждый из нас гораздо сильнее чела, и в отличие от них мы сплотились — у нас была цель.