Кто же заказчик всех трех смертей?

После смерти Лоренцо Великолепного главой семьи стал его старший сын, Пьеро, прозванный Il Fatuo — Невезучий, который сумел потерять все, что строили его отец, дед и прадед.

Козимо Старший ошибся в своем предсказании, не понадобилось и 50 лет, чтобы Медичи покинули Флоренцию.

Имя в истории: Пьеро Невезучий

Пьеро был не способен ни к внешней, ни к внутренней политике, но обладал исключительным самомнением. По легенде, которая документально не подтверждается, он даже сдал город французскому королю, поцеловав его туфлю. Во всяком случае, правление Пьеро привело к тому, что семья была вынуждена бежать, оставив город в руках Савонаролы.

Пьеро настолько уронил достоинство семьи, что младшая ветвь, идущая от Лоренцо Старшего, приняла фамилию Пополано, чтобы откреститься от позора.

Попытки Пьеро реабилитироваться и вернуться в город ни к чему не привели, да и с кончиной ему не повезло. В 1503 году лодка, на которой он пересекал реку Гарильяно, перевернулась, и Пьеро утонул.

Лоренцо прекрасно знал, что представляет собой его сын. У постели умирающего при таинственной встрече с Савонаролой присутствовало трое — граф Пико дела Мирандола, поэт Полициано и врач Пьерлеоне Леони.

Что же такого было сказано и что решено в тот день, если ненавидящий Медичи монах прибыл в Кареджи к умирающему Лоренцо, а свидетели той беседы были убиты по заказу Пьеро, не прошло и года?

Этого мы уже никогда не узнаем. Узнаем лишь о том, что предпринял Лоренцо для спасения семьи.

* * *

Савонарола попытался воплотить во Флоренции свое представление об идеальном государстве, был создан Большой совет, выполнявший законодательные функции, и Совет восьмидесяти — орган управления городом-государством, введен прогрессивный налог, ликвидированы долги бедняков, изгнаны ростовщики.

Монах считал, что судьба любого человека заранее предусмотрена Богом: одним суждено быть богатыми, другим — бедными, и главную цель государства видел в том, чтобы вести его граждан к добродетели и нравственности, а экономика ни при чем.

Цветение Флоренции окончилось, на смену карнавалам и шумным празднествам пришли религиозные службы. Люди в ночь шли в церковь на проповедь. Ремесленникам было запрещено производить предметы роскоши, перед каждой трапезой глава семьи должен был произносить молитвы. Женщинам Савонарола предложил в подражание мусульманкам закрывать лица.

По словам некоторых очевидцев, детей приучали доносить на родителей. Использовали их и в других целях: вместо карнавалов по улицам города двигались шествия детей, которые пели гимны и собирали милостыню для бедных, юная гвардия Савонаролы буквально терроризировала город.

В январе 1497 года, в тот день, когда во Флоренции обычно начинался карнавал, было устроено «сожжение суеты», уничтожившее настоящие шедевры: на огромном костре погибли не только зеркала, карты, косметика, дорогие предметы обихода, но и книги Боккаччо, Петрарки и других авторов, которые Савонарола считал безнравственными, картины флорентийских художников, изображавших обнаженную натуру. А вершину костра венчала символическая фигура карнавала, в котором Савонарола видел не веселое празднество, а одну из причин развращенности флорентийцев.

Искусства и ремесла больше не существовали, у торговцев никто не покупал их товары, в город пришли упадок, голод и безработица. Флорентийцы начали понимать, что натворил их кумир, лишив город средств к существованию. Савонаролу стали сравнивать с чумой.

13 мая 1497 года папа Александр VI Борджиа опубликовал указ об отлучении Савонаролы от церкви. Его беспокоила не Флоренция, а борьба Савонаролы против его понтификата. В это время как раз было перехвачено письмо монаха королю Карлу VIII с мыслями о низвержении папы. Чего еще оставалось ждать, как не отлучения!

Фра Джироламо было предложено подвергнуться «огненной пробе» («суду Божьему»), добровольно взойти на костер, чтобы, чудом оставшись в живых, доказать свою правоту. Монах впервые дрогнул и отказался.

Это было последней каплей в сомнениях в святости монаха, он был брошен в тюрьму, подвергнут пыткам и 23 мая 1498 года повешен вместе с двумя последователями — монахами Домеником и Сильвестром.

Тела казненных были сожжены. Очевидцы писали, что во время сожжения труп Савонаролы зашевелился, а правая рука поднялась в благословении, хотя это был просто мышечный рефлекс.

Но Медичи во Флоренции уже не было. Их собственность была передана городу, как «нажитая за счет граждан», по решению Синьории в город вернулись некогда изгнанные семьи Содерини и Пацци.

Главой пребывающей в изгнании семьи Медичи стал двадцативосьмилетний кардинал Джованни, младший сын Лоренцо.

Il Magnifico перед смертью сделал правильную ставку: Джованни вернул семье власть.

Молодой кардинал Джованни де Медичи был прекрасно образован, слегка ленив, умен, толст и неплохо подготовлен к своей будущей роли.

Лоренцо прекрасно понимал, что старший сын Пьеро не удержит власть, и если Козимо строил церкви и здания, то Лоренцо задумался о будущем семьи, когда она потеряет статус папских банкиров и власть во Флоренции.

Для этого необходимо было получить доступ к власти и богатствам церкви. Но не только. Было принято негласное решение семьи Медичи «выйти в мир» — за пределы Италии. В своих письмах друзья не раз говорили о последних беседах Лоренцо с младшим сыном, роль шла о стратегическом плане на будущее.

Когда Лоренцо удалось получить для младшего сына кардинальскую шапку, 16-летний Джованни оправился в Рим. Отец написал ему вслед:

«Это назначение — самый большой успех нашего дома, и теперь, обладая столь значительными возможностями, ты без труда сможешь содействовать процветанию нашего города и нашего дома. Есть одно правило, которому ты должен следовать неукоснительно: вставай как можно раньше».

Лоренцо советовал сыну быть поближе к папе, но не докучать ему чрезмерно и вообще вести себя достойно.

Младший сын получил блестящее образование в кругу интеллектуалов и научился по-настоящему ценить искусство, книги, изысканную еду.

Последние дни Савонаролы кардинал Джованни переждал в Риме. Но когда сменился папа и позиции Медичи в курии пошатнулись, отправился странствовать по Европе, прихватив с собой двоюродного брата Джулио — незаконнорожденного сына Джулиано де Медичи. Тот как раз закончил обучение в пизанском университете, стараниями Лоренцо ставшем солидным учебным заведением.