такого положения выстрел может поразить и Николая. Конечно, для профессионала это не проблема, но тем не менее я уже в трёх метрах от пистолета, а не в пяти. Я Воспринимаю пистолет, блондина, Николая, нож, и трёх других зрителей, их движение и неподвижность. В голове разгорается боль. Восприятие работает, но из последних сил. Николай прыгает вперёд, одновременно делая выпад ножом.

Сейчас!

Я «неловко» отпрыгиваю назад, ещё больше приближаясь к пистолету. Нож проходит всего в паре миллиметров от груди. Близость цели и ненависть окончательно поглощают Николая, он делает широкие махи ножом, видя, что я не предпринимаю никаких попыток что-то сделать в ответ. Со стороны кажется, что я неловко из последних сил уворачиваюсь, мои глаза направлены только на нож, но Восприятие даёт информацию намного более полную. Блондин делает шаг назад, чтобы разорвать дистанцию, но не так быстро, как я, при этом направление ствола смещается совсем чуть-чуть в сторону. По идее он меня не опасается, так как я стою к нему спиной. Меня же объёмное Восприятие пока не подводит, я чувствую в пространстве нахождение всех врагов. Вот Николай, победно улыбаясь, напружинивает ноги для новой атаки, но до того, как он начинает движение, я делаю прыжок спиной вперёд по направлению к блондину и, разворачиваясь, наотмашь бью правой рукой назад прямо по пистолету. Сделать такое без глаз на затылке невозможно. Но у меня глаза не только на затылке. Здесь везде мои глаза. Сам воздух, само пространство мои глаза. Пистолет оказывается направлен в сторону Хилого, но из руки блондина не вылетает. Я, продолжая круговое движение, тут же что есть силы бью левой блондина в челюсть. Увернуться он не успевает, но то ли удар получается не акцентированный, то ли челюсть у него тренированная, но я всего лишь вызываю ещё один шаг назад. А отдаляться от меня человеку с пистолетом в руке очень нехорошо. В первую очередь для меня нехорошо. Я воспринимаю, как мне в спину летит Николай с ножом, успеваю уйти в сторону и толкаю его в бок. Николай теряет равновесие и летит на землю, а блондин уже почти вернул ствол в положение «на Маугли». Почти. Я хватаюсь за пистолет с и направляю его в сторону от себя, звучит выстрел. Мимо. Николай поднимается, трое коллег блондина отскакивают от нас, так как выстрел был направлен в их сторону. Это в зародыше тушит их энтузиазм в отношении участия в драке. Блондин все силы направляет на то, чтобы вытянуть пистолет из моих рук и разорвать со мной дистанцию, ему достаточно упасть на спину, достаточно сделать шаг назад, но я не даю этого сделать, вцепившись в пистолет обеими руками, что есть силы выворачиваю его из рук блондина. Он сопротивляется, но – спасибо вам кольца, спасибо перекладина, спасибо тренер – я сильнее, и – спасибо суперспособности! – я точно знаю, как именно расположен сустав его руки и куда направить усилие. Откуда я это знаю – не знаю, но в итоге пары моих движений пистолет оказывается в моей руке. Правда я его держу за ствол. Теперь в интересах блондина сократить дистанцию и самому вцепиться в пистолет, он пытается, но я быстрее. Я перехватываю пистолет, палец мгновенно находит спусковой крючок.

Два выстрела в грудь и живот заставляют блондина захрипеть и упасть на задницу. Поворот к успевшему встать на ноги Николаю, выстрел в голову. Пока он падает, поворот к оставшимся трём. Хилый уже почти достал пистолет. Выстрел в грудь, смена цели, выстрел в грудь, смена цели, выстрел в грудь. Всё. Нет, не всё.

Почему не всё? Добить. Подхожу к блондину, ещё жив. Выстрел в голову. Все, кроме Николая, живы. Может, это с ними и ненадолго, но смысл затягивать? Ещё три выстрела в головы, и я остаюсь в гордом одиночестве. Дикая головная боль. Восприятие отключается. Адреналин пытается бодрить тело, но снова накатывает усталость. Меня лихорадит. Тело само не знает, стоически делать: то ли отдыхать, то ли готовиться к бою. Пытаюсь поверить сам в произошедшее. Получается. Поверил. Всё. Действительно всё. Я жив. Они нет.

Какое-то время я просто стоял. Все враги мертвы. Я привыкал к этой мысли. Очень быстро эта мысль сменилась на «все ближайшие враги мертвы». Взгляд остановился на ноже, валявшемся рядом с телом Николая. Я подошёл и взял его в руки. Так вот ты какой железный зуб… «Зуб» действительно выглядел старым, но при этом ухоженным. Следы масла на лезвии, ручка, очевидно, намного моложе клинка, заточка бритвенной остроты. Хорошее боевое оружие. Вспомнились слова блондина, с которыми он передавал нож Николаю. Сдаётся мне, немало жизней оборвал этот кусок металла. Ценная, наверное, штука. Со значением. Наверняка с историей или даже с легендой. Я, держа нож в одной руке, а пистолет в другой, подошёл к машине. Кинул пистолет на переднее сиденье. Кое-как приловчившись, закрепил нож в диске колеса и резко надавив сломал клинок почти у рукояти. Вот так, суки, обломался ваш железный зуб о Маугли. Положил обломки ножа на переднее пассажирское сиденье рядом с пистолетом. Почувствовал удовлетворение.

Теперь надо думать, что делать дальше. Конечно, я красавчик, саркастически подумал я. Что у меня было запланировано на субботу? Убийство одного человека! Что я сделал в субботу? Убил пятерых. План выполнен и перевыполнен. Адреналиновые мысли не отпускали. Я пошёл к воде. Зашёл по колено, умылся. Подумал, что надо одеться, понял, что раньше надо было думать и стрелять сразу в головы. А так, выстрелы в корпус всю одежду испортили и дырками и натёкшей из них кровью. Ах, да. Николай убит относительно чисто. Сейчас немного постою в воде и пойду что-то думать и что-то делать. Пока постою. Солнце почти село. Место, кстати, красивое и заброшенное. Почти ровный круг пруда и со всех сторон лес, только с моей стороны небольшой гравийный пляж. Сюда бы на шашлыки приезжать, а не заказы на платное убийство выполнять. Но уже что есть, то есть. Я зашёл в воду по пояс, потом нырнул. Хотелось смыть с себя хоть что-то, что можно смыть водой. Вся остальная грязь, в которую я вляпался, простым купанием в пруду не уладится. Вышел на берег. Было холодно. Из моих вещей остались только трусы. Зато есть пара трофейных пистолетов и Мерседес.

Ладно, хватит рефлексировать, надо идти разбираться с трофеями и мародёрить трупы. Отдыхать нельзя. Сяду отдыхать и, скорее всего, вырублюсь на всю ночь. Так что