– Нам сказали, что она болтала о некоем перевороте, о некой «бомбе», что взорвет мир искусства.

– Не слышал ничего подобного. Но, с другой стороны, я развлекал гостей – народу пришло много.

Майк весьма скептически отнесся к тому факту, что Кэкстон не заметил состояния Дени или не слышал ее трепа.

– То есть вы были так заняты, что не заметили, как ваша почти бывшая жена вешает лапшу на уши клиентам?

Кэкстон бросил на Чэпмена хитрый взгляд:

– Конечно, детектив, я не ушел на кухню сделать себе закуску из крекеров. Просто к тому моменту я уже потерял всякий интерес к ее словам.

– Этой ночью мы нашли машину миссис Кэкстон, – сказал Мерсер. – Возможно, именно в машине на нее и напали. У нас еще нет ни одного свидетеля, который бы видел ее или знал бы, чем она занималась начиная с прошлого четверга. Я понимаю, что вы были в отъезде, но, возможно, кто-то из ваших знакомых видел Дени. Они вам не говорили?

– Нет, никто.

– У нее не было проблем с машиной? Она не собиралась отдавать ее в мастерскую?

– У нее была не машина, а мечта. Никогда не было проблем. Я подарил ее несколько лет назад. «Мерседес-500» бизнес-класса. Коллекционная модель. В мире их всего около тысячи. Кузов от «Бенца», мотор от «Порше». Дени могла бы в ней летать. Было лишь одно маленькое неудобство. Однажды Дени с ним намаялась.

– Что именно?

– Крышка бензобака управлялась центральным замком. Чтобы открыть ее, приходилось разблокировать дверцы машины. А как вы, уверен, замечали и сами, районы Манхэттена, где есть бензозаправки, не отличаются особой привлекательностью. Как-то раз – дело было поздно ночью на Одиннадцатой авеню – Дени пришлось разблокировать дверцы. И как только служащий бензоколонки отошел от машины, какой-то человек с пистолетом в руках распахнул заднюю дверцу и сел в салон. Он приставил ей дуло к виску и потребовал отъехать на пару кварталов, а там ее обокрал. Забрал наличные, драгоценности, часы «Чопард», которые я только что подарил ей на десятую годовщину свадьбы, – все вещи не были застрахованы. Стоили мне огромных денег. После этого инцидента я просил ее избавиться от машины, но она отказалась.

Помолчав, Кэкстон поинтересовался:

– Есть еще вопросы? Если нет, прошу меня извинить. Мне надо нанести скорбный визит – выразить соболезнования. Вчера скончался очень уважаемый бизнесмен, наш с Дени большой друг, – Кэкстон встал и подошел к столу, чтобы взять солнечные очки. – Мне действительно пора.

– Что-то люди дохнут вокруг вас, как мухи, мистер Кэкстон, – не сдержался Майк, – Кто на этот раз? Может, я его знал?

– Искренне сомневаюсь в этом, мистер Чэпмен. – Кэкстон взял со стола «Таймс» и подал Майку. – Настоящий джентльмен. Замечательный реставратор по имени Марко Варелли. Прочитайте раздел некрологов, если думаете, что я опять вас обманываю.

– Марко Варелли? – прошептала я, не смея поверить, а Мерсер, не сдержавшись, произнес это имя вслух.

– От чего он умер?

– Сердечный приступ прямо в мастерской. Ему было восемьдесят четыре. И сейчас я направляюсь утешать его вдову.

Батталья пил яблочный сидр и попыхивал сигарой. Он махнул мне рукой, приглашая в кабинет. Не прошло и часа, как я покинула дом Лоуэлла Кэкстона. Было утро среды, но по тому, что окружной прокурор не избавился от сигары и не снял ноги со стола, я поняла, что никакой срочности в моем деле нет.

– Есть продвижение в деле об убийстве арт-дилерши?

– Информация поступает, но мы стоим на месте.

– На следующей неделе мне выступать перед Департаментом юстиции по поводу падения уровня преступности в Нью-Йорке. Роуз как раз печатает речь. Можешь дать цифры по сексуальным преступлениям?

– Могу, но вам они не пригодятся. Изнасилования – единственный тип преступления, кривая которого за последние три года неуклонно ползет вверх. Не упоминайте этих цифр, если не думаете, что департамент выделит нам дополнительные средства, испугавшись такого роста.

– Полагаю, они захотят знать, почему количество не уменьшается, как у других опасных преступлений.

– Тут все просто. Районы проводят очень агрессивную правоохранительную политику. Именно благодаря этому преступлений становится меньше. Но люди просто не понимают, что практически восемьдесят процентов изнасилований происходят между знакомыми людьми. Насильники-незнакомцы – те что нападают на женщин, выскочив из-за дерева в парке или забравшись в дом, – составляют только двадцать процентов от общего числа случаев. Но именно их больше всего боятся. Вот почему, если на улицах преступность и стихает, это никак не влияет на количество изнасилований, совершенных знакомыми жертв. Жертвы доверяют своим знакомым – вместе с ними проходят мимо дежурного полицейского, заходят в дом или в гостиницу – там-то и происходит нападение…

Батталья снова заглянул в отчет.

– Напиши об этом коротенькую справку до конца дня, ладно? Только сгладь острые углы, потому что мне читать это в Вашингтоне.

Я направилась к двери.

– Эй, – окликнул Батталья, – а что у тебя с этим парнем с телевидения, Джекобом Тайлером? Я бы хотел с ним познакомиться. Может, он захочет сделать репортаж о нашем новом отделе по борьбе с мошенничеством в сфере соцобеспечения, а?

От Пола Баттальи ничего не скроешь. Ему даже не надо было покидать свой просторный кабинет на восьмом этаже, чтобы получить полную информацию – как профессиональную, так и личную, ее приносили в клювике верные сотрудники, трудящиеся на ниве общественного блага.

– Я скажу ему, Пол. А сейчас я хотела бы узнать… Сжимая сигару передними зубами, он процедил:

– И передай ему, что я никогда не выдаю свои источники. Если он хороший репортер, то поймет меня.

У стола Роуз я притормозила – только у нее я смогу выяснить, что Батталье известно о моем новом романе, но ее не оказалось на месте, поэтому я отправилась к себе.

– Звонит Майк. Я хотела перевести его в офис Баттальи, но там сказали, что ты уже идешь сюда, – сообщила мне Лора.

Я вошла в кабинет и сняла трубку.

– Я только что разговаривал с моргом по поводу Марко Варелли. Вскрытия не производили. Сказали, не было смысла. Ему восемьдесят четыре, плохое сердце, наблюдался у врача. Его врач и подписал свидетельство о смерти. Так что тупик. К концу дня труп выставят в ритуальном зале на Салливан-стрит. Мы пойдем туда в часы посещения, вдруг удастся поговорить с его приятелями или служащими. Кроме того, я говорил с федералами по поводу их расследования о мошенничестве на аукционах. Давай встретимся в офисе Ким Макфедден в пять? Им есть что сказать, плюс узнаем о краже в музее Гарднер.

Прокуратура южного федерального судебного округа располагалась в двух кварталах от моей работы, она приютилась за старым зданием федерального суда, рядом с полицейским управлением и Нью-Йоркским отделением ФБР.