Юная громадина с умным видом кивнула, но не сказала ни слова. Джеррет покосился на “Печаль Релы” и вновь поднес подзорную трубу к глазам. На корабле Престона царил привычный порядок — даже его моряки двигались, как идеально слаженные механизмы, а не живые люди.

— Что думаешь? — Продолжил беседу с адъютантом Джеррет, — По ним или по нам?

— Думаю, их капитан знает, против кого сражается, — Атвин исподлобья уставился на гвойнский корабль, — Он ударит по тем, кого боится больше.

— То есть, по нам? — Улыбнулся Джеррет.

— Я не хотел обидеть адмирала Хельдера…

— Он и сам знает, что я опаснее, — Джеррет выловил глазами крохотную фигурку Престона, что стоял возле борта, сцепив руки за спиной, — Да и есть за мной еще один грешок…

До первого удара оставалось всего ничего, так что начинать что-то делать нужно было прямо сейчас, а то, глядишь, и гвойнец не промажет.

Джеррет сорвался с места и прошелся по палубе, останавливаясь взглядом на каждом воодушевленном лице. Эти люди пойдут с ним до конца. Даже в ад, если понадобится.

“Может ты и король, Тейвон, но твои люди так на тебя смотреть не будут” — подумал Джеррет, прежде чем отдать приказ:

— Курс вправо, господа, пока нас не успели поцарапать!

И он рухнул в пучину боя. Голос старпома где-то вдалеке повторял его приказ, моряки вокруг зашевелились, словно муравьи в разворошенном муравейнике, и сквозь всю эту суету и шум Джеррет услышал голос Атвина.

— Какой? — Ни с того ни с сего спросил адъютант.

— Что “какой”? — Вздернул бровь адмирал.

— Грешок. Вы сказали, за вами есть грешок…

— А, это? Я очень люблю быть в центре внимания, Атвин. Порой эта черта раздражает даже меня самого.

Ответ адъютанта он так и не услышал. Оглушительный залп гвойнских пушек перекрыл все остальные звуки, что существовали на свете, но о начале боя он возвестил отменно.

*

Селин содрогалась от каждого залпа, а их становилось все больше и больше — своих, чужих, каких-то далеких и совсем близких. Поначалу девушка зажимала уши руками, но вскоре поняла, что в этом нет никакого смысла — взрывы продолжали раздирать ей слух даже сквозь ладони.

С палубы она слышала крики и возгласы, которые с каждой минутой становились все тревожней, а кто-то вовсе, как ей казалось, вопил от боли.

Ей долго не хотелось признавать, что Рауд ошибся, но осознание этого накатывало все сильнее и сильнее.

Неспособная больше сидеть на месте, Селин вскочила с кровати и принялась бродить по каюте из стороны в сторону, обхватив дрожащие плечи руками. Через несколько минут у нее наконец хватило смелости посмотреть в крошечное окошко.

На палубе творилось что-то невразумительное — моряки, подгоняемые зычными криками старпома и самого Рауда, спешно заряжали пушки, пока в них летели черные круглые ядра. Какие-то ядра, видимо, падали в воду, не достигнув цели, какие-то — разбивали корпус корабля в щепки, а временами и вовсе цепляли кого-то из экипажа. На окровавленных досках уже лежали растерзанные тела — пока еще не так много, но Селин знала, что совсем скоро на палубе невозможно будет пройти из-за трупов.

Ей хотелось отвернуться и попытаться стереть из памяти это зрелище, но случилось то же самое, что и в тот день, когда на ее глазах орденский солдат убил отца — Селин словно окаменела, неспособная даже пошевелиться и отвести взгляд.

Она не знала, сколько времени прошло перед тем, как разум наконец вышел из оцепенения, и глаза девушки выхватили из задымленного пейзажа того самого загадочного противника, перед которым Змей, казалось, не испытывал страха.

Огромный корабль со светлыми парусами напоминал бы белого голубя, если бы не плевался ядрами и не подплывал все ближе. Похоже, кирацийцы воевали так же умело, как и “Черная змея” — недаром об их королевстве говорили как о самой сильной военной державе во всем Оствэйке.

Селин отошла от окна, и как раз в этот момент гвойнские пушки дали новый залп. Не вздрогнуть не получилось.

*

Джеррет так часто жевал нижнюю губу, что нечаянно прокусил ее, почувствовав во рту солоноватый привкус крови. Обычно он не нервничал во время боя, но сегодня все было иначе.

Сегодня один-единственный его шаг мог принести им абсолютную победу. И этот шаг нужен был прямо сейчас, когда от самого Джеррета уже ничего не зависело.

Престон верил в него даже больше, чем сам адмирал, хотя и не знал, в чем заключался рискованный, сумасбродный, а главное — очень маловероятный план Джеррета.

Ему много раз говорили о том, как невероятно он удачлив, но сам адмирал никогда об этом не задумывался. Сейчас же для победы ему действительно нужна была невиданная удача и немного расчета.

Очередной залп на мгновение оглушил весь экипаж, но до цели добрались лишь несколько ядер из четырех десятков возможных.

— Не отдадим “Королеву” варварам! — Орал возле пушек старпом Ноппер, подстрекая артиллерию работать быстрее, — Заряжай!

Джеррет сжал в руках подзорную трубу и не сдержался — посмотрел, что творится на “Печали Релы”. Если “Королева Этида” взяла на себя первого наглеца из гвойнских кораблей — очевидно, детище Орнсона — то, Престону достались целых два галеона, пусть и не таких вертлявых и расторопных, как варварский флагман.

Престон Хельдер всегда любил простую войну. Он вообще любил, когда все ясно и понятно — наверное, поэтому и выбрал путь моряка, чтобы как можно меньше задерживаться при дворе.

Поэтому он и поступал так, как обещал — безо всяких хитростей и вывертов палил по противнику, поражая выучкой и скоростью.

“Продержится” — подумал Джеррет, возвращаясь к собственным проблемам. К нему как раз со всех ног несся перепачканный в саже Атвин с порванным на рукаве мундиром и ссадиной на щеке.

— Капитан! — Адъютант застыл в шаге от него и вытянулся по струнке, как того требовал устав, — Ноппер говорит, мы продержимся минут десять от силы. Потери…

— Я вижу, — Отрезал Джеррет, окинув взглядом израненный вражескими ядрами корабль и окровавленные тела. Дым, который все это время витал в воздухе и, кажется, уже затмил даже небо, почему-то ударил в нос только сейчас, — Скажи ему, что я приказал ждать.

— Чего ждать, капитан!? — Взревел подлетевший словно из ниоткуда старпом. По морщинистой щеке стекала струйка крови, седые волосы всклокочены, глаза навыкате, — Они расстреляют нас, как уток на охоте!

— Я сказал, ждем, — Сверкнул глазами Джеррет, — На данный момент абордаж для нас — чистое самоубийство.

— Ты сам выбирал этих ребят, Джеррет, — Ноппер заглянул ему в глаза, отчего нещадно захотелось если не