а во-вторых — может, и вовсе не было, а просто сказки рассказывают. Ты вот веришь, что Старший народ живёт дольше нас? Мэг-то была старая-старая!

Катерина вздохнула.

— Это у неё кольца не было, вот и состарилась, — сказала тихо. — А потом надела его и снова стала молодая и красивая.

— Да ну? — не поверил Роберт.

— Я видела. И поверила всему, что она говорила — сразу. Потому что, ну, человек так не сделает. Даже если он что-то умеет из магии.

— Ты же умеешь, — глянул на неё муж.

— Умею. Но как она — нет, и вообще не представляю, как это.

— А я не представляю, зачем то кольцо отцу. Они никогда не расходились добром, ни разу. У неё всегда находились для него слова, и никогда — хорошие. Она его терпеть не могла. Да и он её — тоже.

— Мне она говорила, что везде всё должно быть по любви. Лорд должен любить свою землю, тогда и земля будет его любить.

— Куда там, любить! Да люди только и смотрят, как бы не доплатить аренду, как бы не дать оговорённую долю урожая, как бы отсидеться и не пойти бить скоттов, когда те снова привалят! И что, этих вот — любить? Глупости она говорила, и ты за ней повторяешь!

Катерина вздохнула — и не стала спорить. Потому что зачем — всё одно не переубедить. По крайней мере, в лоб.

…Шум и крики в зале стали слышны задолго до обеденного времени — даже Катерина в своих комнатах услышала — и забеспокоилась. Потому что весь её опыт говорил — такое вот никогда не приводит к добру.

И верно — вскоре в двери застучали и завопили — мол, милорд требует миледи в зал немедленно. Открыла Грейс и спросила:

— Что там, Нэд? Чего орут?

— Так лазутчика поймали, с той стороны границы! И говорят, что он на самом деле из ваших, торнхилльских! — и кивнул на Катерину.

— Ерунды-то не говори, миледи и близко к тем делам не стояла, — отмахнулась Грейс.

— Стояла или нет — про то мне неведомо, но милорд велел тотчас спускаться!

Катерина переглянулась с Грейс и Милли, расправила юбку и двинулась наружу. Девушки поспешили за ней.

В большой зал набилось столько народу, сколько Катерина за месяц жизни здесь разом и не видела — мужчины, женщины, одетые получше и похуже, всякие. Столы разобрали — столешницы приставили к стенам, а верхний стол, за которым они все обычно сидели, просто отодвинули в сторону. Лорд Грегори стоял на своём помосте, а вокруг него — все три сына и Рональд. А на полу перед ним корчился и завывал человек.

Катерина глянула — обычный, здесь такой каждый второй. Вместо обуви что-то к ногам привязано, штаны и куртка серо-коричневые, домотканые, рубаха заношенная, шапка свалилась. И судя по заплывающему глазу и ободранной скуле, его уже били.

Кэт подошла к мужу, её увидели — и затихли. Ой нет, не затихли — замолчали и уставились. Будто она сейчас им что-то скажет.

— Ты знаешь этого человека? — спросил лорд Грегори, мрачно глядя на неё.

— Нет. Но я могла забыть, — пожала плечами Катерина как можно спокойнее.

— А он говорит, что ты — его леди, — сообщил Джейми.

— Может, и так, да только ты лучше других знаешь, что я не помню никого из прежней жизни. И почему не помню — ты тоже знаешь, — и не спускать гадёнышу ничего!

А лорд Грегори велел подтащить лежащего поближе и поставить на ноги.

— Ну, Николас, вот твоя леди. Говорит — не знает тебя. Что скажешь?

— Скажу, что миледи берёт большой грех на душу, — сказал как плюнул.

— Роб, в чём вина этого человека? — спросила Катерина мужа.

— При нём нашли письмо от графа Сэнд-Рока, с той стороны. О том, что он придёт вскоре и отобьёт у нас владения Торнхиллов, нас повесит, а на тебе женится, — сообщил Роб.

Только не хватало!

— Не знаю никакого Сэнд-Рока и знать не желаю, — сообщила Катерина.

— А если хорошо подумать? — вкрадчиво спросил над ухом Рональд.

— Вот и подумай, — огрызнулась она. — Если я с ним связана, то где он был в августе прошлого года, когда жгли Торнхилл? Отчего же он не прилетел на крыльях любви и не спас ни отца, ни брата? А может быть, он просто нашёл хороший предлог, чтобы сеять смуту на здешних землях? Недовольных-то хватает!

Их и впрямь хватало, даже Катерина слышала.

— Сестрица Кэт говорит разумно, — согласился Джон. — Если бы Сэнд-Рок присоединился к Торнхиллам прошлым летом, это была бы серьёзная сила, нам без союзников не удалось бы их одолеть.

— А чего тогда он к ней пишет? — спросил Джейми.

— Очевидно, нашёл подходящий предлог, — Катерина поджала губы. — Меня что, кто-то видел с этим человеком? Кто-то может доказать, что я как-то связана с графом Сэнд-Роком? — не перепутать бы и не обозвать, как не надо, думала она.

Наступила тишина.

— Телфордовская шлюха, — сплюнул под ноги пленник.

Катерина посмотрела на него — старше Роба, но младше любого из её сыновей. Сам впутался в сомнительное дело? Или кто заставил? Может, у него там семья в заложниках? Или нет никакой семьи? Но судя по тому, что она читала в дневнике Кэт — реальная миледи Кэтрин не имела никаких дел с лазутчиками скоттов. И знать не знала никакого графа с той стороны. А если и знала — то совершенно о нём не задумывалась.

— Ты сам пришёл сюда? Или тебя заставили? — спросила она, глядя прямо в глаза.

— Никто меня не заставлял, и не заставит, никогда! — и добавил ещё словечек про лорда Грегори и весь его род — подлых предателей, бьющих в спину.

Ещё один Джейми, короче. Только старше. Значит, как будет — так и будет.

— Повесить, — бросил лорд Грегори.

И это его решение было восторженно принято всеми в зале.

Дальше Катерина понадеялась, что её отпустят, но напрасно. Роб крепко держал её за руку, и она шла вместе с остальными родственниками наверх — как оказалось, одна из комнат второго этажа, расположенная аккурат над главным входом, открыта всем ветрам. Летом, наверное, это терраса, а сейчас — холодный балкон. В наружной стене была проделана стрельчатая арка, и под ней-то как раз и встали все братцы-Телфорды, их отец и Рональд. За спинами маячили немногочисленные ближние люди.

Катерина не нашла в себе сил смотреть на казнь — не та у неё психика, да и у Кэт, она полагала, тоже была не та. Кэт бы