Папа: Это отрицательная эмоция. А как вызвать положительную, яркую эмоцию? Чем заинтересовать ребенка?

Ю. Б.: Это совсем другой вопрос: чем и как заинтересовать ребенка? Вообще, кратковременные положительные эмоции возникают от случайного впечатления, более стойкие – больше от взаимодействия с человеком. Вы можете сказать: «Ах!», глядя на какую-нибудь радугу или рассвет. Но по-настоящему вы волнуетесь и переживаете, например, перед выступлением, или когда вам делают комплименты, или у вас завязываются близкие отношения и вы волнуетесь от всего, что с ними связано.

Родители думают, что средства, которыми они могут увлечь ребенка, лежат на поверхности. Нет, они лежат внутри ребенка: надо понять, что ему интересно, чего ему не хватает?

Папа: А можно ли заинтересовать его успешной карьерой и заодно убедить подтянуть литературу и физику?

Ю. Б.: «Успешная карьера» для ребенка абстракция, к тому же запредельно далекая. Он чувствует, что в понимании папы это что-то значимое, а для него – пустой звук!

Родители и учителя сейчас побивают рекорды в деле принуждения к занятиям: ты должен выучить, освоить, сдать – иначе останешься за бортом, ничего в жизни не добьешься! Этими разговорами ребенок загоняется в угол: «Какой я неправильный! Папа правильные вещи говорит, а мне все равно неинтересно заниматься физикой».

А представьте себе, что благосклонность девочки, которая нравится вашему сыну, зависит от его яркого ответа по физике или по литературе! Конкуренция наверняка будет не в пользу привлекательности «карьеры».

Я подозреваю, что скука, падение интереса «ко всему», «пониженная эмоциональность», как вы говорите, возникают у подростков от того, что на них спускают, что они должны знать и чем интересоваться. Но каждому ребенку дорог свой интерес – не важно, к чему: к майскому жуку, футболу или девочке-однокласснице. Увлеченность ребенка – дело тонкое и нуждающееся в поддержке. Он как маленькое пламя в горстке сухих веточек, которое вы поддерживаете и раздуваете, подкладывая хворост и ветки покрупнее, пока не разгорится костер. Так и с интересом ребенка: ваше эмоциональное участие и доступ свободного воздуха необходимы. А любые попытки надавить или убедить равносильны сырым дровам, которые гасят это пламя.

Папа: Что должен уметь ребенок к определенному возрасту?

Считается, что в два года ребенок должен научиться разговаривать, садиться на горшок. В пять лет – знать азбуку. А что он должен уметь в 10 лет или 15 лет? Есть какой-то список у психологов?

Ю. Б.: Знаменитый математик Владимир Арнольд рассказывал, что в конце первого класса учительница вызвала его мать и сказала: «Я вашего сына перевести не могу. Он до сих пор не выучил таблицу умножения. Он складывает, вместо того чтобы давать сразу ответ: если семью восемь, он семь раз складывает восемь». А у него отец профессор, дед профессор – и на второй год! Не может быть! И вот что придумала его бабушка. Она сделала такие карты – как игральные, но с примерами: семью восемь или пятью три… А на другой стороне – ответ. И они стали вместе играть. «Пятью шесть», Володя говорит: «Тридцать». Откладывают в одну сторону. А если неправильный ответ, то в другую. И так с одной стороны стопка карт худела, а с другой росла. Под конец осталось совсем немножко. Так он всю таблицу умножения очень быстро выучил. В чем тут дело? Учительница требовала автоматических ответов. А мальчик вдумывался, ему надо было понять. Учительница ему грозила наказанием: «Не переведу». А бабушка превратила зубрежку в игру и достигла нужного результата, не принуждая ребенка. Вот вам и нормы возраста. Все зависит от того как преподаются знания.

Папа: А вообще, насколько совпадают интересы школы и родителей?

Ю. Б.: Школа как организация не заинтересована в развитии творческого мышления и самостоятельности ребенка. Она построена на спущенных сверху заданиях, программах, методиках. И требует беспрекословного их выполнения. Если заострить, то школа – это лаборатория по изготовлению пассивных, послушных людей: школьник по определению подневолен. Он исполнитель. Для творчества у него не остается времени, мысли. А волевая личность рождается, только когда ребенок растет в атмосфере свободы, инициативы, любопытства, поиска.

Папа: Но принято думать, что волевой человек как раз может себя заставить делать то, чего не хочет…

Ю. Б.: Воля – это понятие, которое стоит применять не к отдельным действиям, а к жизни личности в целом. Воля – это свободная энергия, а волевая личность – человек, у кого есть эта энергия и который живет и действует увлеченно. Физиолог Павлов зарплату получать забывал, обедать забывал, так его увлекали его исследования – да и не он один! Давайте воспитывать у ребенка такую волю, чтобы он хотел делать то, что делает, и жил с интересом! А когда его заставляют, запугивают, как та учительница, которая говорит: «Не переведу» или «Все выучили, а ты почему такой ленивый и глупый?!» – в ребенка вселяют неуверенность и чувство неполноценности. У него пропадает энергия, желание что-либо делать. Поэтому родителям часто приходится делать выбор: встать либо на сторону школы, либо на сторону ребенка. Вдохновлять – вот задача взрослого. Если школа этого не делает, значит, должны делать родители. Освободить ребенка от принудиловки, в какой-то момент сказать ему: «Ты не должен».

Папа: У некоторых родителей есть страх: если их ребенок в чем-то не преуспел, то их самих оценят как «плохого отца», «плохую мать».

Ю. Б.: Я сейчас пытаюсь представить себе, как получаются такие родители. Это значит, что им самим никогда не давали жить, следуя спонтанным интересам и желаниям, их постоянно оценивали. У них не было своего мнения, они не чувствовали, что имеют право распрямиться во весь рост и сказать свое слово. Я бы с такой мамой поговорила о том, что она сама думает о себе и своем ребенке. О том, как она его любит и чем ему помогает. И посоветовала бы никого не слушать!

Папа: Как мне поговорить с учителем, который критикует моего ребенка?

Ю. Б.: Есть разные варианты общения с учителем, и надо искать подходящий. Одна из участниц моих семинаров рассказывала, что однажды ее вызвала учительница и принялась всячески ругать ее сына: он такой-сякой, он и пятое-десятое… мать слушала, а потом просто сказала: «Знаете, Нина Петровна, а я очень люблю своего мальчика!» И Нина Петровна умолкла! Это один вариант разговора.

Есть и другой, противоположный. «Спасибо, Нина Петровна, что вы мне это все сказали! Я вижу ваше горячее желание помочь моему ребенку! Я буду делать все то, что вы мне сказали» (конечно, не обязательно на самом деле делать все). Потом прийти через некоторое время и сказать: «Вы, наверное, заметили улучшение, и я тоже. Это – благодаря вашим усилиям и тем вашим советам, которым я следовала». Учителя ведь тоже люди. Их иногда важно успокоить и поддержать. Дать понять, что цените их работу. Но оценка вашего ребенка, как и его судьба, остаются, в конечном итоге, за вами. Что бы вам ни говорили, вы все равно его любите. Школа – это на время. А ваши отношения с ребенком – навсегда.