chitay-knigi.com » Классика » Кортик - Анатолий Рыбаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 56
Перейти на страницу:

– Чего они орут? – сказал Генка. – Девчонки ничего не могут делать спокойно. Обязательно крик поднимут. Простое дело – кашу сварить, а они шумят, будто быка жарят.

Из лесу вышел Коля, окруженный беспризорниками – теми, что уже регулярно ходили на отрядную площадку. Все они были в своих лохмотьях, один только Коровин был обнажен до пояса.

«Интересно, куда их Коля водил? – думал Миша. – Конечно, он увел их нарочно, пока лагерь устраивали. К работе они не привыкли. Пока устраивался лагерь, они бы заскучали, а может быть, и вовсе разбежались. Но куда он их все же водил?»

– Вы куда ходили? – спросил Миша у Коровина.

– В деревню.

– Зачем?

– Хлеба смотрели, молотьбу… – Он вздохнул. – Мы раньше тоже… И корова у нас была…

Миша с восхищением посмотрел на Колю. Он стоял у костра, окруженный девочками, и пробовал кашу, смеясь и дуя на ложку.

«Какой он все-таки умный, – думал Миша. – Повел этих ребят в деревню. Ведь все они деревенские. И он повел туда, чтобы ребята вспомнили свой дом, свою семью…»

– Еще на станцию ходили, – продолжал Коровин.

– Зачем?

– Детдом там… Смотрели, как ребята живут.

– Ну, как у них, хорошо?

– Ничего живут, подходяще… Свой огород имеют…

«И в детдом их нарочно повел», – подумал Миша.

Миша подошел к костру.

– Ну как я буду все делить? – плачущим голосом говорила Зина Круглова. – Тут сто всяких продуктов! Никто не принес одинаковые. Вот, – она показала на разложенную возле костра провизию, – вот… котлет пять штук, селедок – восемь, яиц – двенадцать, мяса девять кусков, воблы – четыре, крупы все разные. – Она обиженно замолчала и вдруг расхохоталась: – А второе звено рыбы наловило – шестнадцать пескарей… – И ее красное от жары лицо с маленьким вздернутым носиком стало совсем круглым.

– Мелковата рыбешка, – согласился Коля. – Ничего, пообедаем, только пальчики оближете…

Глава 49Генерал-квартирмейстер

И действительно, пообедали.

Каша чудесно пахла дымом, вареной воблой, в чае плавали еловые иглы, капельки жира и яичная скорлупа.

Ели сделанными из бересты ложками, рассевшись вокруг костра. Вверху шумели сосны, встревоженно каркали вороны. Коля распрямил кусок проволоки, нанизал на него кусочки мяса и тут же сделал шашлык. Всем досталось по маленькому кусочку, но зато шашлык был настоящий…

После обеда Коля сказал:

– Завтра мы с детским домом проведем большую военную игру «Взятие Перекопа». Чтобы не ударить лицом в грязь, сегодня немного потренируемся. Вон там будет штаб белых. – Он показал на рощицу на правом берегу озера. – Задача: проникнуть в штаб белых и захватить их флаг. Врангелем назначается Шура Огуреев, а Генка Петров – начальником штаба.

– Почему мы будем белыми? – запротестовал Генка.

– Действительно, – сказал Шура. – Это несправедливо. К тому же у белых не было должности начальника штаба. Он назывался генерал-квартирмейстером.

– Хорошо, – улыбнулся Коля, – значит, Генка будет генерал-квартирмейстером. А приказ выполняйте! Как только услышите сигнал трубы – игру кончить и всем собраться в лагере.

Шура и Гена страшно обиделись этим назначением, и когда Перекоп был взят и штаб белых разгромлен, Врангель и его генерал-квартирмейстер исчезли.

Их долго искали, несколько раз трубили в горн, но они явились только к вечеру.

Впереди шел Шура, а за ним с поникшей головой, охая и вздыхая, как будто его только что поколотили, плелся Генка.

Они подошли и молча остановились в нескольких шагах от Коли.

– Зачем пришли? – сухо спросил Коля.

– Мы сдаемся, – с важным видом объявил Шура.

– Почему вы не явились по сигналу?

Шура начал приготовленную заранее речь.

– Мы решили, – сказал он, – соблюдать историческую правду. Нужно следовать действительности исторических событий. Ведь Врангель удрал из Крыма. Вот и мы скрылись. – Он помолчал, потом добавил: – А если, по-вашему, это неправильное толкование роли, то прошу впредь меня Врангелем не назначать.

– Почему же вы все-таки пришли?

Шура показал на Генку:

– Мой генерал-квартирмейстер опасно заболел.

«Генерал-квартирмейстер» действительно имел жалкий вид. Лицо его горело, как в лихорадке, глаза были красные. Он болезненно передергивался всем телом, как будто его кололи иглами.

– Что с тобой, Генка? – спросил Коля.

Генка молчал.

– Тяжелое повреждение кожных покровов, – ответил за него Шура.

Коля поднял Генкину рубашку, и все увидели, что спина у Генки покрыта большими волдырями.

– Мазался чем-нибудь? – спросил Коля.

– Ма… мазался, – пролепетал Генка.

– Чем?

– Оре… ореховым маслом.

– Покажи.

Болезненно морщась, Генка вытащил из кармана баночку и протянул ее Коле.

Коля понюхал, потом спросил:

– Где ты ее взял?

– Сам… сам сделал… по рецепту.

– По какому рецепту?

– Борька-Жила дал.

– Это смесь цинковой мази с сапожным кремом, – сказал Коля. – Эх ты, провизор…

Несчастного Генку смазали вазелином и уложили в палатку.

Глава 50Костер

Вечером отряд расположился вокруг зажженного на берегу костра.

Луна проложила по озеру сверкающую серебряную дорожку. Под черной громадой спящего леса белели маленькие палатки. И только звезды, сторожа уснувший мир, перемигивались, посылая друг другу короткие сигналы.

Коля рассказывал о далеких, чужих странах: о маленьких детях, работающих на чайных плантациях Цейлона; о нищих, умирающих на улицах Бомбея; об измученных горняках Силезии и бесправных неграх Соединенных Штатов Америки.

Вспыхивающее пламя вырывало из темноты лица ребят, галстуки, худощавое Колино лицо с косой прядью мягких волос, падающих на бледный лоб. Хворост трещал под огнем и распадался на маленькие красные угольки, горевшие коротким фиолетовым пламенем. Иногда уголек выскакивал из костра, и тогда кто-нибудь из ребят осторожно подталкивал его обратно в огонь к жарким, пылающим поленьям.

И еще Коля рассказывал о коммунистах и комсомольцах капиталистических стран, отважных солдатах мировой революции.

Миша лежал на животе, подперев кулаками подбородок. Лицу его было жарко от близости огня, по ногам и спине пробегал тянущий с озера холодок. Он слушал Колю, и перед его мысленным взором вставали суровые образы бесстрашных людей, сокрушающих старый мир. Он представлял их себе идущими на казнь, мужественно переносящими пытки в тюрьмах и застенках, поднимающими народ на восстание. Его охватывала жажда подвига, и он мечтал о жизни, подобной этой, до последнего вздоха отданной революции…

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности