— Но он старый друг, — возразила Остролапка, хотя в глубине души была полностью согласна с братом. В горах коты умирают с голоду, а они тут стоят и болтают о прежних временах!

К ее облегчению, Ежевика тоже не собирался задерживаться. Он поклонился старику и сказал:

— Нам пора идти, Пурди. Ты даже не представляешь, как мы были рады снова тебя увидеть!

— Так зачем же нам прощаться-то? — удивился Пурди. — Я тоже с вами пойду.

Остролапка увидела в глазах горных котов отражение своего собственного испуга. Ночь обернулась к Когтю и что-то горячо зашептала ему на ухо.

— Послушай, Ежевика, — начал тот.

— Вряд ли это удачная мысль, — вздохнул Ежевика, и Остролапка удивленно повела ушами, увидев в янтарных глазах отца искреннюю печаль. — Впереди нас ждет трудный путь, а потом нам придется сражаться.

Пурди воинственно распушил свою свалявшуюся шерсть.

— Думаешь, я не смогу драться? Хочешь сказать, я слишком толстый и старый? — Коты растерянно потупились, а Пурди весело заурчал: — Точно, так оно и есть… Ладно, пройдусь с вами до леса, — решил он и махнул хвостом на деревья, видневшиеся на другой стороне долины. — Я тут все знаю, могу вам пригодиться.

— Мышиный помет! — выругался Ветерок, нарочно повысив голос, чтобы Пурди его услышал. — Угораздило же нас связаться с этим выжившим из ума стариком!

Пурди пренебрежительно взмахнул хвостом и, повернувшись спиной к дерзкому оруженосцу, подошел к Ежевике. Белка присоединилась к ним, и все вместе они побрели в сторону деревьев.

Остролапку возмущала грубость Ветерка, и все-таки в глубине души она была с ним согласна. Старый кот еле переставлял лапы, так что им всем приходилось плестись со скоростью улитки.

— Ежевика и остальные уже были тут, — шепнула она Львинолапу. — Что Пурди может рассказать такого, чего они не знают?

— Ветерок правильно сказал, навязался он нам на хвост! — буркнул Львинолап.

Когда они спустились в долину, Пурди заговорил о видневшейся впереди территории Двуногих.

— Помните здешних крыс? — спросил он.

— Да я их до конца жизни не забуду! — проворчала Рыжинка. — Я чуть не умерла от того укуса, — она облизалась и довольно добавила: — Впрочем, крыса, которая меня цапнула, недолго сожалела о своем проступке!

Из груди старика исторглось веселое урчание.

— Так вот, крыс там теперь нет. Прямоходы построили в тех краях свои гнезда, а крыс всех повывели. Вот так-то.

— Здорово! — помахала хвостом Рыжинка.

— А то место, где спали чудища Прямоходов…

Остролапка перестала слушать. Они все равно не собираются идти по территории Двуногих, так зачем Пурди рассказывает им всякий вздор? Лапы у нее чесались от желания поскорее пройти долину, но приходилось подлаживаться под старческий шаг Пурди.

— Зачем Ежевика это делает? — сердито прошипела она, не в силах больше сдерживаться. — Клан Падающей Воды умрет от голода, пока нас дождется!

— Горные коты полностью с тобой согласны, — заметил Воробушек. — Коготь просто клокочет под своей шкурой, того и гляди, лопнет!

Остролапка и сама это видела. Речушка брела, повесив нос, а Коготь и Ночь возмущенно перешептывались, вздыбив загривки. Ясно было, что если Ежевика не сумеет найти выход из положения, то ссоры не миновать.

Солнце уже высоко стояло над деревьями, и Остролапка с удовольствием подставляла бока прохладной траве. Над цветами клевера жужжали пчелы, а в высоком синем небе звенели птицы. Впереди показалось стадо крупных серых животных.

— Смотрите, овцы, — махнул хвостом Ветерок. — Значит, тут где-то неподалеку есть ферма Двуногих.

— Без тебя знаем, — огрызнулась Остролапка. Она не собиралась любезничать с Ветерком, хотя полностью была с ним согласна по поводу Пурди. — Спасибо за разъяснения, но мы уже видели овец.

— У нас в племени Ветра… — важно начал Ветерок.

— Глядите, там еще какие-то звери! — перебил их Львинолап. — И пахнут они по-другому, я таких никогда не видел.

Остролапка принюхалась. Львинолап был прав, помимо запаха котов, овец и где-то далеко пробежавшей собаки, она учуяла нечто странное. Лапы у нее зачесались от предвкушения близкого чуда.

Ежевика обогнул склон холма, и перед котами открылась долина. На дне ее громоздились гнезда Двуногих, окруженные изгородью. Странный запах усилился, и у Остролапки даже шерсть заискрилась от изумления, когда она заметила, откуда он исходит. Между гнездами Двуногих и отрядом котов стояло несколько черных животных с белыми пятнами. Лапы у них заканчивались чем-то вроде острых камней, а длинные хвосты с резким свистом рассекали воздух.

— Это кто такие? — спросил Львинолап, но на этот раз Ветерок промолчал.

— Какие здоровенные, — прошептала Остролапка, стараясь не выдать своего страха. — Смотрят прямо на нас. Как ты думаешь, они нападут?

Хриплый смех Пурди ужалил ее, как укус блохи.

— Не трусь, — прохрипел он отсмеявшись. — Это всего лишь коровы.

— Не беспокойтесь, — обернулась Белка. — Мы встречали коров раньше. Они безобидные, только старайтесь держаться подальше от их лап.

И все-таки Остролапка очень обрадовалась, увидев, что Ежевика решил обогнуть долину с другой стороны, но совсем повеселела только тогда, когда незнакомые животные остались позади.

— Мышами пахнет, — пробормотал Львинолап, когда они проходили неподалеку от гнезд Двуногих. Он догнал Ежевику и спросил: — Может быть, остановимся поохотиться? Я ужасно проголодался!

Остролапка тоже почувствовала запах дичи, и ее пасть мгновенно наполнилась слюной. Запах доносился от самого большого гнезда, стоявшего чуть в стороне от других.

— Пожалуйста, отец, — присоединилась она к мольбам брата. — Так есть хочется!

Ежевика заколебался, но Пурди решительно сказал:

— Нечего вам тут делать, малышня. Здесь опасно. Чуете собак, или вы только мышей научились вынюхивать?

— Я чую, — коротко кивнул Ежевика. — Спасибо, Пурди. Пойдем дальше, найдем для охоты более безопасное место.

Львинолап даже присел от огорчения, зашипев:

— Я не боюсь собак!

— Я тоже, — поддержал его Ветерок. — У нас, на территории племени Ветра, мы каждый день встречаемся с этими тварями и научились с ними обращаться. Они не опасны, если, конечно, действовать с умом.

— Вот именно! — фыркнул Львинолап. — Я уверен, что самых глупых шавок Двуногие держат взаперти. Старик просто поднимает шум по пустякам.

— Вот и я говорю! — закивал Ветерок. — Да кто он такой, чтобы учить воителей?! Всем известно, что домашние коты трусливее любой мыши.

«Ох уж эти хвастуны!» — подумала Остролапка и потрясла головой, потому что Ветерок с Львинолапом говорили ей сразу в оба уха. Они же, ничего не замечая, продолжали сердито переговариваться друг с другом.