На одной из свадеб я познакомилась со свидетельницей, которая исполняла эту роль шестнадцать раз, но сама при этом оставалась свободной. Она высказала гипотезу, что согласиться можно лишь дважды. Все последующие разы минусуют карму, лишая возможности обрести собственное счастье. И тут бы я с ней поспорила, потому как ни разу не побывав в роли свидетельницы до сегодняшнего дня, узами брака себя так и не связала.

Замечаю, как Ворон осматривается, выискивая среди множества лиц кого-то определённого. Не сразу понимаю, что меня и, спохватившись, делаю несколько шагов назад, скрываясь за невысокими деревьями сада, когда упираюсь спиной в нечто твёрдое. Удобно облокотившись, наслаждаюсь лицезрением адвоката, личное пространство которого перенасыщено женским вниманием. Он отвечает, улыбается, но при этом напряжён и сосредоточен. Что не так? Или он действительно нацелен на мою персону, и все остальные девушки сегодня ему неинтересны? Нет уж, Максим Максимович, я не буду сто каким-то пунктом в вашем списке похождений. Только не вы и не со мной.

– А я тебе везде ищу.

Вздрагиваю от голоса над ухом, медленно оборачиваюсь, встречаясь взглядом со знакомой голубизной, одаривающей радостными искорками.

– Ты что здесь делаешь? – вероятно, в моей интонации отсутствуют дружественные нотки, потому как улыбка сползает с лица Дани, а взгляд становится серьёзным.

– Ты не думай, я тебя не преследую. Я работаю.

И только сейчас замечаю, что на нём форма ресторана, где он служит шеф-поваром уже четыре года, но его нахождение передо мной всё равно не даёт ответов.

– Насколько я знаю, место работы ты не сменил, а в «Версале» имеется свой повар – Олег Бердяев.

– Он на месте. Большой банкет, специфические блюда, – указывает на столы, за которыми расположились гости, – поэтому потребовались дополнительные силы. С Бердяевым мы давно общаемся, попросил помочь. Хотел отказаться, но вспомнил, как ты говорила о важном для тебя торжестве, поэтому согласился. Всё ради тебя, Лесь.

– Оу, какой ты внимательный, – прикладываю ладонь к груди, удивляясь словам бывшего, который последние несколько лет утверждал, что я занимаюсь никому не нужным, глупым делом. – С каких пор?

– Ты дома четыре дня не ночевала. Я тебя ждал.

– Именно поэтому не ночевала, – складываю руки на груди, принимая оборонительную стойку. – Организовать свадьбу за неделю нелегко. Я носилась по городу, словно гончая, сбивая ноги и не имея времени даже пообедать. Беседы до полночи с тобой не вписывались в мой плотный график на этой неделе. Но ты, конечно же, не услышал, что уделить тебе время я смогу лишь в воскресенье.

– Прости, – мнётся, опустив голову. – Я хотел всё решить в наших с тобой отношениях и быть рядом.

Как просто: не явиться на свадьбу, исчезнуть на восемь месяцев, а потом всё решить за неделю. В этом весь Даня: хочу всё сегодня, а лучше ещё позавчера.

– Предупреждаю: быстро не будет! А, возможно, не будет никак.

– То есть, ты меня не простишь? – лицо мужчины вытягивается, выдавая изумление. Настолько искренне, что вызывает улыбку.

– Завалить мой офис цветами и сказать «прости» – предел фантазии?

– Нет, конечно! Я хотел в ресторан тебя пригласить, устроить романтический ужин, чтобы ты вспомнила, как со мной может быть хорошо и весело.

– Весело мне было – на нашей свадьбе. Ах да, прости, ты же не пришёл и пропустил всё веселье, – развожу руками, наигранно цокая, – а мама не рассказывала? Она, кстати, покинула праздник первой.

– Лесь, ну что ты всё время вспоминаешь мою оплошность? Давай забудем и начнём всё с чистого листа. Я и ты, как пять лет назад – влюблённые и счастливые, с кучей идей и надежд.

– Только начинать будем не сегодня – сегодня у меня работа. И я, кстати, исполняю важную роль – свидетельницы. Так что, прости позвони завтра.

Разворачиваюсь на каблуках и иду прочь, чтобы избавиться от навязчивого бывшего, не понимающего слова «нет». Мысленно ругаю себя за несдержанность и возвращение к теме нашей свадьбы, но негодование до сих пор клокочет внутри, выуживая обиду и разочарование. Слёзы накатывают неожиданно, и я часто сглатываю, чтобы справиться с эмоциями. Мне казалось, что я вся влага была истрачена в первую неделю после разрыва с женихом, а посещение психолога поспособствовало пониманию поведения Дани, но сейчас, словно возвращаюсь на восемь месяцев назад, когда я растоптанная и униженная стою с букетом в руках, съедаемая сочувствующими взглядами гостей. Омерзительное ощущение, когда ты утопаешь в жалости, которая тебе не нужна.

И пока я размышляю о прошлом, которое не отпускает, в лицо прилетает нечто тяжёлое, но достаточно мягкое, чтобы не причинить боль. Машинально схватив предмет, уже в следующую секунду рассматриваю аккуратный букет невесты, собранный из маленьких бело-розовых цветов. Слишком милый для свадьбы в стиле «Голливуд», но так пожелала Женя.

– Невероятно! И букет невесты сама судьба отправила в руки свидетельницы! – раздаётся выкрик Аллы, а гости взрываются ликованием.

Посреди площадки кучка девушек с недовольными лицами враждебно посматривает на меня, сожалея, что упустили шанс стать счастливыми обладательницами трофея, который, кстати говоря, мне совсем не нужен. Но под десятками взглядом отшвырнуть в сторону цветы неприлично, поэтому я поднимаю букет над головой, изображая радость. По крайней мере, на всех, проведённых мною свадьбах, делали именно так. Ловлю взгляд Ворона, покачивающего головой, и улыбаюсь интенсивнее, чтобы и он поверил в мою радость.

– А теперь очередь мальчиков! Выстраиваемся в шеренгу, – командует Алла, собирая мужчин, которые не желают подчиняться. – А Михаил готовится бросать подвязку!

Спутницы принудительно выталкивают свои пары на место ушедших девушек. Энтузиазм на лицах мужчин отсутствует напрочь, и каждый старается отойти подальше, чтобы не «вляпаться», как я. Изотова традиция забавляет, и он вполне серьёзно целится, предварительно осматривая кандидатов, а затем кидает за спину подвязку.

В отличие от тяжёлого букета, она оказывается лёгкой и, отлетев лишь на метр, аккуратно ложится на плечо Ворона. Он с опаской поворачивает голову и двумя пальцами снимает предмет, который, как и я, не желает держать в руках, а затем бросает в толпу мужчин, и они разбегаются, словно под ноги прилетела граната с выдернутой чекой. Гости смеются, даже не удивляясь происходящему, а Изотов подхватывает подвязку и насильно вручает Максиму. И видимо, чтобы не обидеть друга, ему приходится принять трофей и засунуть в карман пиджака, изобразив счастливый вид.

Поймав взгляд свидетеля, машу ему букетом, показывая, что мы в одинаковом положении, в ответ получая странную ухмылку. Интересно, это его первая подвязка? Или два предыдущих раза он прятался в кустах, чтобы ему не прилетело в руки такое «счастье»?

– Лесь,