«За целый минувший год, — пишет Кромиади, — партизанщина не нашла своего хозяина и вновь должна была стать орудием большевиков. А между тем это были серьезные кадры антикоммунистической борьбы, погубленные алчной и тупой политикой нацистов»[264].

С регулярными частями Красной армии РННА столкнулась в бою только один раз в операции против действовавшего в немецком тылу в районе Вязьмы и Дорогобужа 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта П.А. Белова. Корпус держал оборону с ноября 1941 года. Операцию по ликвидации окруженного корпуса немцы начали в мае 1942-го. РННА получила приказ выделить для участия в этой операции 300 человек из имеющихся у нее в наличии 5 тысяч[265].

Кромиади сообщает, что когда атакуемые красноармейцы обнаружили, что против них стоят русские, то они перестали стрелять и началось братание. По крайней мере, других сведений о данном эпизоде нет. Это можно считать правдой, принимая во внимание тот факт, что окруженные находились на пороге неминуемой гибели или плена. В тех случаях, когда военное преимущество было на стороне РККА, ни о каких братаниях речи не было. Бойцов русских антисоветских формирований уничтожали, чему предшествовало ожесточенное сопротивление со стороны последних.

В ходе Дорогобужской операции на сторону Красной армии перешло до ста бойцов РННА[266]. А на сторону последней перешла рота разведчиков во главе с командиром — Героем Советского Союза старшим лейтенантом А. Князевым. Он был назначен начальником разведки в Осинторфе, но спустя четыре месяца ушел к партизанам, предварительно заявив, что свой «Гитлер все же лучше чужого Гитлера»[267].

В июне 1942 года начальник штаба фельдмаршала фон Клюге генерал Веллер провел ревизию РННА и остался доволен. В то же время фон Зеебург был заменен подполковником Хотцелем, который, в отличие от своего предшественника, стремился установить над Осинторфом жесткий контроль. В конце июня начальник тыла среднего участка фронта генерал Шенкендорф предложил русскому руководству Осинторфа взять на себя организацию местного самоуправления. В Шклове была открыта русская комендатура, которую возглавил С. Пален. Решение о создании русских органов самоуправления было вскоре отменено, так как Шенкендорф, выступив с такой инициативой, «превысил свои полномочия». За этим последовала срочная эвакуация в Париж Палена, который в знак протеста сорвал со стены портрет Гитлера[268].

Немцев явно не устраивал политический характер деятельности русских эмигрантов и относительная автономия вверенных им частей. Иванов разъяснял личному составу РННА: «Москву будут брать не немцы и не японцы, а мы, русские, своими руками будем брать ее и восстанавливать свои порядки»[269]. Кромиади в своих высказываниях шел еще дальше: «Нам необходимо создать двухмиллионную армию и полностью вооружить ее. Немцы после этой войны ослабеют, тогда мы и ударим по ним»[270].

В августе 1942 года все русские эмигранты были отозваны из Осинторфа немецким командованием. На занимаемые ими должности были назначены бывшие военнослужащие Красной армии, в разное время и при разных обстоятельствах перешедшие на сторону немцев. 1 сентября командование РННА принял полковник В.И. Боярский. При нем, на первых порах, дела пошли успешнее — численный состав бригады возрос до 8 тысяч человек, батальоны были сведены в полки. Но неожиданно Боярский получил приказ командующего фронтом переодеть части вверенной ему бригады в немецкую форму и расформировать ее на отдельные батальоны. Боярский не подчинился, и тогда находящаяся неподалеку дивизия СС получила приказ обезоружить русских. После произведенного расследования оружие было возвращено, но в результате инцидента 300 человек ушли к партизанам. Боярский был отстранен от должности, его преемник, майор В.Ф. Риль, также пробыл на этом посту недолго. После отстранения Риля Осинторфская бригада перестала существовать, ее кадры были включены в состав вермахта как «Добровольческий полк № 700» под командованием немецкого полковника Каретти. В 1943 году в числе других русских воинских формирований полк был переброшен на Атлантический вал.

История Второй мировой войны знает еще один пример создания русскими эмигрантами воинской части на Восточном фронте. В 1943 году активист немногочисленной монархической организации Российский имперский Союз-Орден (РИСО) Н.И. Сахновский с двадцатью единомышленниками, проживавшими в Бельгии, поступили добровольцами в Валлонский легион войск СС (бригада «Валлония»). За время формирования легиона Сахновский создал в его составе небольшой отряд из советских военнопленных, названный ими «Российским народным ополчением». По прибытии на оккупированную территорию СССР в Корсунь-Шевченковский район Сахновский развернул активную пропаганду среди местного населения, выдержанную в монархическом духе. Оригинальных текстов военного времени не сохранилось, о политической направленности тезисов Сахновского можно судить лишь по официальным изданиям РИСО послевоенных лет. Если верить этому источнику, то пропаганда была направлена как против большевиков, так и против немцев: «Не мне, русскому белому эмигранту, объяснять вам, живущим все эти годы тут, что такое большевизм и колхозы. Также не мне, носящему германскую форму, объяснять вам, что такое немцы — вы их видите здесь уже два года. Вы напрасно ожидали… что они спасут вас от большевиков. Пора понять, что немцы служат не России, а Германии… Но мы, простые русские люди, загнаны в угол… Мы не в силах сражаться сразу со всеми. Поэтому надо бить врагов по очереди… Мы примем участие в боях против большевиков сначала в этой форме, но при первой же возможности будем сражаться сами по себе»[271].

Под воздействием пропаганды в месте дислокации формируемой Сахновским части в нее записалось около 200 человек из числа местных жителей. «Ополченцы» носили нарукавный шеврон в виде православного восьмиконечного креста с надписью «Сим победиши».

Единственная боевая операция, в которой «ополчение» приняло участие, произошла при случайном столкновении с наступающей советской пехотой. Большая часть солдат Сахновского погибла, остальные, вместе с Валлонской бригадой, были выведены в тыл. Воинская часть была расформирована, ее солдатам предоставлена свобода действий. Часть из них осталась в рядах формируемой 28-й гренадерской дивизии СС, остальные демобилизовались[272].