— Что это?

— Башмак.

— Какого он цвета?

— Красный.

— Чей он?

— Мой.

В освоении «несколькословных предложений» Уошо прошла через стадию «цепочечного» набора жестов. Такого, например: Уошо — пить — чашка — скорее — пить — скорее. Но со временем ей оказались доступными не только неосложнённые двусоставные «предложения» (Цветок пахнет; Я открою; Ты ешь и т. п.), но и осложнённые (Уошо — хорошая девочка; Я щекотать тебя; Ты щекотать меня; Я дам тебе и т. п.).

Дело дошло в конце концов до довольно длинных «предложений». Своему новому воспитателю — Р. Футсу — Уошо, например, сказала: «Пожалуйста, дай мне этот горячий дым». Так она просила у него сигарету.

Какие выводы мы можем сделать из языковой биографии Уошо?

Уошо окончательно развеяла миф о неспособности животных к абстрактно-понятийному, обобщающему мышлению. Своими жестами она символизировала понятия, на оперирование которыми она была способна и без этих жестов. Она легко отличала представления об отдельных предметах (эта собака) от понятий о них (собака вообще). Более того, её интеллект оказался способным к оперированию философскими категориями — субстанции, качества, пространства и др.

У 3.А. Зориной и А.А. Смирновой читаем: «Таким образом, шимпанзе оказались способными к обобщению не только на допонятийном (применение знаков к похожим предметам той же категории), но и на протопонятийном (применение знаков к объектам другой категории и сенсорной модальности) уровне. Уже на этой стадии экспериментов они продемонстрировали способность к символизации, т. е. умению связывать нейтральный знак с предметом, явлением или понятием и использовать этот знак в некоторых новых ситуациях» (Зорина 3.А., Смирнова А.А. О чём рассказали «говорящие обезьяны». Способны ли высшие животные оперировать символами? М.: Языки славянских культур, 2006, с. 164).

Уошо продемонстрировала не только собственный языковой потенциал, но и в какой-то мере соответственный потенциал наших животных предков. У австралопитеков, надо полагать, он был намного выше, чем у Уошо. Это позволило им вступить на путь очеловечения.

Уошо (1965–2007) обладала удивительной памятью. Когда Гарднеры навестили её у Р. Футса после одиннадцати лет разлуки, она им сказала: «Давайте обнимемся». Язык очеловечивает. Вот почему назвать её животным язык не поворачивается. Тем более, что сама она причисляла себя не к животным, а к людям.

Освоение амслена оказалось по силам не только шимпанзе, но также гориллам и орангутанам. Главными героями здесь стали горилла Коко и орангутан Чантек. Первая — питомец Фрэнсин Паттерсон, а второй — Лин Майлс.

Коко (род. в 1971 г.) освоила приблизительно 1000 жестовых «слов». Тем самым она доказала, что и гориллы не хуже шимпанзе могут пользоваться языком жестов. Более того, по своим «речевым» способностям она оставила позади Уошо. Чтобы не быть голословным, приведу пример диалога Коко (К) с Ф. Паттерсон (П):

К: Это я (показывая на птицу).

П: Разве?

К: Коко — хорошая птичка.

П: Я думала, ты горилла.

К: Коко — птица.

П: Ты можешь летать?

К: Да.

П: Покажи.

К: Птица понарошку дурачусь (смеется).

П: Так ты меня дурачила?

(Коко смеется).

П: А кто ты на самом деле?

К (смеется): Коко — горилла.

В последней трети XX в. поистине произошло чудо: люди научились «разговаривать» с обезьянами!

Орангутан Чантек (род. в 1977 г.) освоил 150 жестов амслена. Его жестовый запас меньше, чем о Уошо и Коко, зато у него проснулись задатки учителя: он учит своих смотрителей в зоопарке амслену. При этом, если ученики ему попадаются не очень смышлёные, он неутомимо им повторяет тот или иной жест.

Одновременно с Гарднерами супруги Примэки (Примаки) создали для своей воспитанницы Сары «язык» жетонов. На них изображались символы тех или иных реалий. Яблоко, например, изображается на этом «языке» в виде синего треугольника. Оборотная сторона подобных жетонов была металлической. Вот почему их можно было закреплять на магнитной доске. Сара избрала не линейный вариант их расположения на доске, а сверху вниз.

С помощью подобных жетонов Сара научилась общаться со своими воспитателями. Она отвечала на их вопросы (например, какой предмет она видит перед собой?) и выполняла их задания (например, положить яблоко).

Сара была способна понимать сложные конструкции. Например, такие: «Если не хочешь яблоко, положи его обратно». Однако в целом она оказалась менее способной, чем Уошо. Её «языковое» развитие ограничивали также и возможности «языка», избранного Примэками.

В 1971 г. Дуэйн Рамбо (Румбо) изобрёл компьютер для обезьян. Его первой ученицей была Лана (род. в 1970). Она основательно усвоила правила использования «языка», с помощью которого она «общалась» с машиной. Этот язык назвали йеркишем.

В качестве «слов» на йеркише используются абстрактные символы, получившие название лексикограмм. Они располагаются на клавиатуре компьютера. При нажатии той или иной клавиши на его мониторе появляется соответственная лексикограмма.

Нажимать на отдельные лексикограммы не имеет особого смысла, поэтому Д. Рамбо стал учить Лану употреблению целых «предложений». Лана оказалась догадливой ученицей. Тем более, что у неё был стимул: если её «предложения» оказывались правильными, то компьютер выдавал ей какое-нибудь лакомство. Увы, не все её просьбы оказывались выполнимыми. Среди них получила известность такая: «Машина, пожалуйста, пощекочи Лану».

Поистине гениальным воспитанником С. Сэвидж-Рамбо стал бонобо (карликовый шимпанзе) Канзи (Кэнзи). Он родился 28 октября 1980 г. от Лорелл, которую привезли из Африки и которая оказалась никудышной матерью. Настоящей его матерью стала Матата. Её пытались научить йеркишу, но она потерпела на этом поприще полное фиаско. Зато её приёмный сын превзошёл всех своих собратьев в освоении не только йеркиша, но и в спонтанном понимании устной английской речи. При этом последнему умению его никто не учил. Между тем, самостоятельно учась у людей понимать их речь, он научился переводить её на йеркиш, что позволило ему общаться с людьми через компьютер.

О степени речепонимания у Канзи можно судить по выполнению им заданий, которые ему дают люди на устном английском языке. Таких, например: