Вторая статья была написана сравнительно недавно, всего три недели назад – видимо, приурочили к открытию выставки, тон – вежливо-уважительный. На фотографии в обнимку позировали Барбара и Джон. Статья называлась «Семейные радости» и повествовала в основном о любовной жизни Барбары, нежели о ее работах. Я почему-то совсем не удивилась, узнав, что в студенческую бытность она крутила роман со знаменитым художником в два раза ее старше, чей брак не пережил нанесенного удара. Не удивила меня и ее длительная связь с владельцем галереи, который сделал ей имя.

Пять лет назад владелец галереи умер от сердечного приступа. Его жена в отместку незамедлительно распродала по бросовым ценам картины Барбары Билдер, надеясь сбить цену на ее творчество. Задумка удалась. Какое-то время карьера Барбары находилась в подвешенном состоянии, она выпала из современных модных течений. Но потом Барбара познакомилась с Жаннетт Ла Туш (статья намекала, что Барбара тщательно подготовила эту случайную встречу), которая тут же пристроила ее в свою галерею. Ныне работы Барбары медленно, но верно продавались, а список картин в различных музеях и частных коллекциях определенно производил впечатление.

Весь этот рассказ занял целую страницу. Заканчивался он на высокой ноте – головокружительным романом Барбары с Джоном Толбоем. Забавно было читать о превращении Джона из обычного учителя рисования в знаменитого британского художественного критика и модного преподавателя. Кроме того, по утверждению автора статьи, Барбара познакомилась с Джоном в доме общих знакомых, любителей искусства. Но я-то знала, что Джон привел своих учеников на экскурсию в галерею, где выставлялись картины Барбары. Так что познакомились они в буфете. Но в любом случае, то была любовь с первого взгляда. В статье цитировались слова Барбары, что их «тянуло друг к другу магнитом». Почти сразу они оставили своих супругов, и Джон переехал в Нью-Йорк.

О существовании Ким даже не упоминалось. Оставалось предполагать, что Джон не сказал журналисту о существовании дочери. А Барбара и вовсе не стала бы поднимать эту тему. Будем надеяться, что Ким статейку не видела.

– Привет! – сказала Сюзанна за моей спиной. – Хочешь лишить меня куска хлеба?

Я резво вскочила, уступая ей место. Только Сюзанна могла надеть твидовый костюм и не выглядеть мешком с раскисшим пудингом. В руках она держала большую коробку для документов, новенькую и блестящую.

– Обновляю вырезки про Барбару. Давно надо было этим заняться, но сейчас поступает столько новых, что я зашиваюсь.

– Правда? – Тема прессы начала повторяться с настойчивой регулярностью – точно обрывок мелодии, мимолетно возникшей в первой части, становится основной темой в третьей. – А я забыла купить утром «Нью-Йорк Таймс».

– Угощайся.

Сюзанна шмякнула передо мной газету.

– Господи! – Размером она была с добрый роман. – Это что – каждый день такая?

Сюзанна удивленно посмотрела на меня.

– Ну да.

– Такая огромная.

– Да это все реклама, – махнула рукой она, натренированным движением выхватила из середины газеты тетрадь об искусстве и протянула мне. – Вот тут, третья страница.

– «Вообрази: Смерть на Земляничной поляне», – прочла я. – Боже, ну и заголовок!

– В «Нью-Йорк Пост» было «Кто убил рыжую», – мрачно сказала Сюзанна. – Так и хочется кое-кого задушить.

Я опустила газету и посмотрела на нее.

– Сюзанна, кто, по-твоему, убил Кейт?

Ее лицо даже не дрогнуло. Лоренса известие о смерти Кейт чуть не довело до истерики, но Сюзанну сделали из другого материала. Она выглядела такой же аккуратной, как всегда, светлые волосы тщательно зачесаны назад, на ногтях изысканный французский маникюр. Ее ясные глаза в упор взглянули на меня.

– Не знаю. Но я выясню.

– Ты хочешь сказать…

Но тут хлопнула дверь, и по паркету застучали шаги. В дальнем конце зала показался Лоренс. За ним по пятам семенил Стэнли: он напомнил мне простофилю из старого английского фарса. Помнится, тот, не зная, что жена обманывает его со священником и деревенским полицейским, прячется по ее указке в шкаф, потом прыгает в окно и, наконец, выдает себя за собственную сестру, приехавшую из Австралии, – и все это под совершенно вздорными предлогами. Так вот, у Стэнли был точно такой же дурацкий вид.

– О, Сэм! – закричал он. – Приятно вас видеть! Рад, что вас еще не… я хотел сказать, что вы спокойно чувствуете себя здесь… что-то опять не то… то есть, не беспокойтесь, вы здесь в полной безопасности.

Лоренс с Сюзанной с недоумением посмотрели на него, словно он только что перенесся с планеты Ляпсус. Мне с большим трудом удалось сохранить невозмутимое лицо.

– Спасибо, Стэнли, – скромно потупилась я. – Значит, вы считаете, что пистолет мне не понадобится?

Стэнли выглядел шокированным.

– Нет-нет, что вы! Пистолет совсем ни к чему. Это всего лишь досадная случайность. В парке, знаете ли, вечером всякое бывает.

– А как насчет мазни в галерее? – холодно спросил Лоренс. – Тоже досадная случайность? И за скульптуры Сэм нам не надо опасаться?

– Мы усилим меры безопасности. Ты же знаешь, Лоренс!

Стэнли расцвел в лучезарной улыбке и обеими руками пригладил волосы. Те сразу заблестели от жира. Шелковый галстук Стэнли был усеян веселенькими кисточками, которые приятно оттеняли унылый темно-серый костюм, полированные ботинки на маленьких пухлых ножках отливали глянцевой чернотой, словно пара огромных жуков. Рядом со Стэнли Лоренс выглядел настоящим оборванцем. Я обратила внимание на его покрасневшие глаза.

– Ну что ж, я должен идти! – воскликнул Стэнли. – Так много дел. Au revoir[19].

Он одарил меня улыбкой, демонстрируя идеально ровные коронки во рту, и поспешил к лестнице. Лоренс язвительно улыбнулся ему вслед.

– Au revoir, – передразнил он. – Одно из четырех французских выражений, известных Стэнли.

– А остальные какие?

– Bonjour, mais oui и encore du vin[20]! – выпалил Лоренс, снимая очки, чтобы их протереть.

– Неплохой выговор, – похвалила я.

– Подростком я учился в Париже. Мой отец дипломат, – лаконично ответил он. – Ты по-прежнему хочешь кофе?

– Только гляну газету.

Я пробежала глазами статью про Кейт. Сплошь похвальба об успехах борьбы с правонарушениями. Центральный парк нынче стал гораздо безопаснее, а число убийств в Нью-Йорке за последние несколько лет снизилось кардинально. В свете всех этих цифр случай с Кейт выглядел мелким исключением из правил. Цитировались слова Кэрол о том, что эта трагедия всех потрясла, что Кейт была замечательным человеком и ценным работником. В центре странице поместили большую фотографию: лицо в водопаде кудряшек, открытая и уверенная улыбка. Полиция ведет расследование. О том, что галерею разрисовали, упоминалось, но как-то вскользь. Возможно, боялись, что владельцы «Бергман Ла Туш» подадут в суд.