— В общих чертах.

— А главная цель?

— Контроль за рынком кирпича… А там где контроль, там монополия.

— Все правильно… Ну, так что?

Я не знал, что сказать. С одной стороны, предложение более чем заманчивое. Я двигаю проекты, Полубояров их финансирует под себя и в мою пользу. Мы настроим заводов, монополизируем кирпичный рынок, а дальше что? В один прекрасный момент по прихоти олигарха меня задвинут в сторону, и всем кирпичным производством будет заведовать кто-то другой. Может, Полубояров этого и добивается…

Но я мог поступить по-хитрому, оставить свою нынешнюю фирму под собой, а в союзе с Полубояровым организовать новую компанию с условным названием «Новый кирпич», построить под нее заводы. В случае чего у меня останется контрольный пакет этой компании, и я смогу влиять на ее политику, ну и, само собой, иметь с этого дела дивиденды. А мой нынешний бизнес останется под моим полным контролем. Более того, я изменю политику фирмы и откажусь от производства кирпича, чтобы не попасть затем под монопольный прессинг своего же детища. Можно заняться производством цемента, железобетонных конструкций, кое-какой опыт у меня по этой части есть…

А если хорошо подумать, то можно в полной мере довериться банкиру. Какой смысл ему топить меня потом, если он запросто сможет сделать это сейчас, пока я относительно слаб?..

Но доверяться ему я не стану. И семь раз обдумаю, прежде чем один раз ответить на его предложение…

Ласковое солнце, мягкая морская волна, теплый песок, нежная жена под боком. Я лежал в шезлонге под пышной пальмой и полусонно смотрел на яркую симпатичную девушку с красивой фигурой. Она стояла чуть в сторонке от нас, мягкими, завлекающими движениями втирая в смуглое от солнца тело защитный крем. Я мужчина, у меня инстинкты, и они пробуждаются при виде красивой, сексуальной женщины. Но при этом я еще и сильный мужчина, и умею погружать нездоровые инстинкты в здоровый сон. А Сима мне в этом поможет.

Она уже не та девочка с нежными ангельскими чертами, с которой я познакомился тринадцать лет назад. Она — зрелая женщина, яркая, красивая и невероятно женственная. Черты лица куда более четкие, чем раньше, в них появилась чувственность, но нежность и непорочность никуда не делись. Она все такая же милая, наивная и беззаботная, как прежде.

Ей двадцать семь лет, и для своего возраста она выглядит превосходно. У нас двое детей, сын и дочь, после вторых родов Сима слегка располнела, но потом пришла в норму. Сама по себе пришла — без диет и тренажеров. Со спортом она не дружила, но лишнего веса в ней нет вообще. Природа у нее такая. Все внимание Симы приковано к детям. Нашему сыну девять лет, дочери — пять, и на отдых за границу они летают с нами. Катя что-то строит в песке, а у Ярослава свои виртуальные замки в тридесятом царстве колдунов и драконов. На компьютерные игры пацан подсел, и с этим надо что-то делать. Я пытался увлечь его модным ныне дзюдо, и у меня получилось. Но это не помогает, напротив, даже вредит. Так он хоть совмещал учебу и компьютер, а сейчас у него после школы тренировка, после чего сознание переключается на «стрелялки». Уроки делаются кое-как, еще чуть-чуть, и двойки косяком пойдут. Можно было отдать Ярослава в круглосуточную школу-пансион, где особо не забалуешь, но Сима категорически против. Ребенок должен воспитываться дома, и точка. Об английских школах и речи быть не может, да я и сам этого не хочу. Я реально богатый человек, и понты мне совершенно ни к чему.

Богатство — это далеко не только деньги, любовь к жене и детям, гармония в семье куда важней, во всяком случае, для меня. А с этим у меня все хорошо, и я по-настоящему счастлив. Лизу я не видел уже почти десять лет, а к другим красоткам в ее стиле меня не тянет. Хотя и не хватает легкого безумия в сексе, которого я не могу позволить с женой. Она у меня в этом плане все такая же стеснительная, и эксперименты не для нее. Но, как бы то ни было, меня в Симе устраивало все, и Лизой я не грезил. Хотя и не забывал ее…

Я поднялся с шезлонга, потянулся и весело скомандовал:

— Строиться!

Катя бросила лопатку, подошла ко мне и обняла за ногу. Она готова идти купаться. Ярослав же только махнул в мою сторону рукой, не отрывая глаз от дисплея.

Я забрал у него ноутбук, бросил его на свой шезлонг.

— Ну, ма!

Ярослав обращался к Симе, а смотрел на меня — пристально и с угрозой. Его голос звучал пока тихо, но если я буду настаивать на своем, он перейдет на вой. Именно об этом он меня и предупреждал. А вокруг люди, причем иностранцы. Скажут еще, что русские — дикари… Фактически Ярослав брал меня и Симу в заложники ситуации.

Я отдал ему ноутбук, и Сима благодарно улыбнулась мне. Так я и должен был поступить.

— Ничего, приедем домой… — пригрозил я, увлекая жену за собой.

— И чо! — зыркнул на меня сын.

— Не обращай внимания! — взяла меня под локоть Сима.

— Да, не облащай внимания! — звонким тонким эхом отозвалась Катя.

— Перерастет.

— Да, пелеластет.

— Ну, если у вас такая общность мнений, тогда я пас!

Мы отдыхали в Италии, хотя могли бы отправиться на Кипр, где у нас был отличный дом в средиземноморском стиле. Но каждый год одно и то же — это слишком, поэтому мы делили наш отпуск пополам. Одну часть времени проводили на Кипре, а другую, где захотим…

И еще на Кипр я не хотел ехать из-за своей любимой тещи. Я совсем не прочь, чтобы она там проводила лето, но всему есть предел. Могла бы и съехать на пару недель, когда мы приезжаем, так нет, мозолит глаза. Смотрит на меня и оглушительно молчит. Это ведь ей я обязан своим возвышением, она поддержала мужа в его авантюрной затее поставить на завод меня, молодого и неопытного. А я, такой неблагодарный, с этой стартовой позиции один завод прикупил, второй. И все под себя, и все под себя. А она так и осталась владелицей торговой сети в Горанске. Супермаркет открыла, вложилась в строительство торгового комплекса, но этого ей мало. Вслух она об этом не говорит, но своим фирменным взглядом плешь выела.

И еще она упрекает меня в том, что я изменяю Симе. Толком ничего не знает, но догадывается! Я уже десять лет ни с кем, кроме Симы, не был, а теща все меня подозревает. Все знает, но молчит. Три минуты под ее громким взглядом, и у меня в ушах начинает звенеть.

Сорок семь лет Марине Павловне, и выглядит она для своих лет очень хорошо. Моложавая, стройная, стильная. И при этом мужу верность хранит, живет с ним как жена-героиня.

Мне совсем не смешно от того, что Платон Андреевич до сих пор жив. Дай бог ему здоровья и долгих лет жизни! Но улыбка иногда скользнет по губам. Он ведь умирать собирался, а нет, ожил на пенсии. И на Кипр как миленький летает. Хотя в его возрасте и с больным сердцем такие перелеты нежелательны — тромбы, все такое. Но ничего не поделаешь, если Марина Павловна хочет, чтобы он всегда был с ней рядом.

Впрочем, не так уж и страшна теща, как я иногда о ней думаю. И своим фирменным взглядом она пилит меня не часто. Да и привык я к этому… Все у меня хорошо, и ни на что я всерьез не жалуюсь. Но скоро, наверное, куплю океанскую яхту — чтобы отправить Марину Павловну в кругосветное путешествие. Может, и капитана ей подберу — с большой фуражкой. Пусть Платон Андреевич от нее отдохнет…