В тот же вечер он встретился с друзьями в одной из пригородных таверн Вашингтона. Мужчины, расположившиеся за столами, молчали и были явно подавлены. Они размышляли о том, что станет с каждым, «когда придет роковой час». Правда, многие надеялись, что все уладится и будет достигнут какой-то компромисс. Но старые служаки уже спешили выйти в отставку, чтобы принять решение, чью сторону занять. В большинстве штатов готовились законодательства о введении чрезвычайного положения на случай, если после президентских выборов и без того опасная ситуация совсем выйдет из-под контроля. Создавались отряды ополченцев. В той же таверне чуть ли не каждые десять минут возникали споры на тему «кто — кого, если…» Чувствовалось: очень скоро что-то должно произойти…

— Ты сказал, что сегодня прекрасный день, — обратился к Йену Джером, краем глаза наблюдая за парусом. — Но не обмолвился о том, почему я должен здесь вас обоих обслуживать. Простите, я больше не желаю!

Йен покачал головой и молча сел под парус. Джулиан озабоченно посмотрел на брата.

— Ты думаешь о выборах?

— Да.

— Сейчас появился хороший шанс для избрания приемлемого президента, — заметил Джером, глядя в воду.

— Мало кто верит, что выберут Линкольна, — задумчиво проговорил Джулиан. — Он не пройдет даже на уровне штата.

— Но кругом идут разговоры об отделении и неизбежной гражданской войне, — отозвался Йен.

— Пока я не заметил никаких приготовлений, — возразил Джером.

— В городах формируются отряды ополченцев, — сообщил Джулиан. — Меня уже приглашали вступить в один из них сержантом. Вышедшие в отставку армейские командиры будут офицерами. Кроме того, чуть ли не половина населения каждого штата занимается строевой подготовкой.

— Если все же Флорида выйдет из Федерации, — Джером многозначительно взглянул на Йена, — на Юге, возможно, не будет недостатка в способных командирах. Они покинут ряды федеральной армии и займут новые должности. Причем получат там высокие чины. Ты, например, можешь стать полковником Маккензи. А затем… Черт побери, очень скоро ты сформируешь собственную бригаду и возглавишь ее уже в чине генерала.

— Значит, ты за… отделение? — спросил Йен.

— Какое имеет значение, сторонник я отделения или нет? Важно то, что за выход из Федерации уже выступает половина населения Флориды. Уверен, подавляющая часть политиков штата надеется, что отделение нам навяжут силой. С другой стороны, я почти убежден, что Флорида, возможно, и не станет первым штатом, вышедшим из Федерации. Но как только на такой шаг решится еще какой-то штат, она при первой же возможности последует его примеру.

— Я не прошу тебя говорить за весь штат, — возразил Йен. — Мне интересно знать твое мнение и позицию по этому вопросу.

Джером долго молчал, потом бросил взгляд на Йена.

— Ты спрашиваешь, стою ли я за отделение Флориды от Федерации? Нет, не стою. Уверен, наши отцы-основатели много поработали для создания новой страны. А независимость и бурный экономический рост дали ей силу. Надеюсь, промышленность Севера поддержит сельское хозяйство Юга. Тогда мы станем едины. Что же до меня лично, я не имею рабов и думаю, что все мы, достигнув совершеннолетия, вынесли уроки из того, чему нас все время учили.

— Что ты имеешь в виду?

— Свободу личности в нашей стране. Я индеец. Но всегда с уважением относился к тому, что ты решил поступить на федеральную военную службу. А мой отец до сих пор имеет там очень много близких друзей. Но в моем доме никто из слуг моей бабушки не забыл, что именно солдаты в армейской форме федералистов безжалостно убивали индейцев. Они считали нас дикарями, стоящими на много ступенек ниже белых. Мое сердце принадлежит моему штату. Если Флорида пойдет на отделение, я буду с ней. Если же начнется война, я займу сторону родного штата.

Йен кивнул, наблюдая, как солнце опускается в воду.

— Джулиан, — обратился он к брату. — А ты что думаешь?

— Я пока не решил. Иногда мне кажется, что Джером прав. Потом вспоминаю отца, всегда утверждавшего, что хорошие и плохие люди никогда не определяются цветом кожи. Могу сказать одно: с рабовладельцами мне не по дороге.

— Я тоже не поддерживаю рабовладельцев, — отозвался Джером. — Но стою за южан.

— Разве это совместимо? Джером покачал головой:

— Рабовладение — не самая главная проблема. В первую очередь нужно предоставить право каждому штату самому сделать выбор. Рабство на Севере — не экономическая проблема. А потому и не основная. Северянам легко думать, что институты, связанные с рабовладением и существующие на Юге, очень просто ликвидировать. Но они ошибаются. Это весьма трудное, если вообще возможное дело. Поверь мне, Йен, я понимаю тех и других. Хотя порой думаю, что лучше бы не понимал…

— Если Флорида пойдет на отделение ей придется крайне тяжко в будущем, — тихо заметил Йен.

— В каком смысле?

— Ты знаешь не хуже меня, что наш штат отличается длинной береговой границей. Ее можно атаковать чуть ли не со всех сторон. И нет никакой гарантии, что наши соседи-хлопководы…

— Соседям-хлопководам понадобится поддержка, — прервал Йена Джером. — Флорида кормит всю страну, если учесть тот прекрасный скот, который мы выращиваем. Кроме того, у нас есть соль, которой цены не будет в случае войны. В нашем штате важные федеральные форты. Если Флорида пойдет на соглашения, то центральное правительство в тот же день отберет их у нас. И хотел бы я видеть того, кто займет место коменданта развалин форта Даллас.

— Там возникли какие-то проблемы?

— Нет, особых проблем не возникло. Но уверен, это вопрос времени. Там уже собрались дезертиры, бродяги всех мастей и различные подонки. Английские собственники, похоже, не имеют каких-то планов в отношении недвижимости и ничего не хотят там охранять. Это означает, что для головорезов, воров и бандитов открыты все двери. Так что первым делом туда войдут федеральные войска, чтобы навести хоть какое-то подобие порядка.

— Наверное, мне надо убедить Элайну поскорее перебраться в Вашингтон, — встревожился Йен.

— С ней почти безотлучно находится Дженифер. А Лоуренс работает в тамошней бухте. И мы тоже совсем рядом. Но все же…

— Что все же?

— Все же бухта Беламар небезопасна. Дом Тедди слишком открыт и виден со всех сторон. Правда, он начал перетаскивать к себе оружие, но сделал это поздно и с большой неохотой.

— Почему?

— Потому что он романтик и считает всех добрыми. Тедди не верит, что с ним и его родными что-то может случиться.

Йен посмотрел вперед — туда, где уже вырисовывались очертания бухты Беламар. На другом ее берегу стоял нелепый деревянный дом Тедди. Он был хорошо виден. И не только со стороны моря. Йен разглядел на крыльце темноволосую женщину. Это, конечно, Дженифер! А где же Элайна?

А, вон она! Стоит рядом.