— Но такова реальность. Есть лишь княгиня Морозини и никаких внебрачных связей!

— И как давно вы женаты?

— Пять лет.

— А разве два или три года назад у вас не было проблем с русской графиней, которую вы якобы убили в приступе ревности? Таково было обвинение, не так ли? Об этом много писали в газетах.

Альдо разозлился. Этот очаровательный горшочек с медом начал его серьезно раздражать.

— Я и не предполагал, что разговоры об этом достигли Австрии…

— Насчет Австрии не знаю, я в то время была в Париже. Такая увлекательная история…

— Надеюсь, вы прочитали все заметки до конца. В этом случае вам известно, что я не только не убивал эту несчастную, но и сам подвергся смертельной опасности…

— Ах, нет! Окончания я не знала. Муж приехал за мной, и мы вместе отправились в Нью-Йорк… Расскажите же мне об этом!

Опершись локтем о стол, опустив подбородок на руку, баронесса с подбадривающей улыбкой смотрела на Альдо. Ужин подходил к концу. Уже подавали кофе. Морозини от него отказался — кстати, это не было такой уж большой жертвой, — посмотрел на часы и сделал знак метрдотелю, чтобы тот принес счет.

— В другой раз, баронесса, — вежливо ответил он. — Прошу у вас разрешения откланяться и оставляю вас пить кофе в одиночестве. У меня был изнурительный день, и я боюсь заснуть прямо за столиком. Это было бы непростительно!

На лице Агаты Вальдхаус появилось выражение обиженного ребенка, которого мама укладывает спать, отказавшись рассказать на ночь сказку. Она казалась такой расстроенной, что Альдо захотелось положить ей в рот палец за неимением пустышки… Он оплатил счет, встал и откланялся:

— Желаю вам спокойной ночи, баронесса!

— Вам… вам также! Мы увидимся завтра за первым завтраком? — с надеждой добавила она. — И вы мне расскажете продолжение истории?

Возвращаясь в свое купе, Альдо думал о том, что от этой трапезы ему придется отказаться и лишить себя одного из удовольствий международных путешествий по железной дороге, когда первый завтрак отличается особым разнообразием блюд. Он предупредил проводника, что покинет купе только по прибытии поезда на станцию. Князь обошелся без объяснений, а хороший служака Леопольд не стал ни о чем расспрашивать. Постель была уже разобрана, и Альдо вскоре лег, вспоминая о забавлявшей его беседе. Благодаря этой встрече его заботы на какое-то время отступили на второй план, но любопытство очаровательной женщины оказалось безграничным, а он ненавидел все, что хотя бы отдаленно напоминало допрос!

Морозини не забыл горячо поблагодарить Господа за то, что ревнивый муж, принявший его за любовника своей жены, не знал его фамилии…

Утром, как только поезд остановился, князь вылетел из купе — благо оно располагалось недалеко от двери, — спрыгнул на перрон и бегом направился к выходу с вокзала, чтобы сесть в такси.

Он впервые повел себя таким образом по отношению к женщине, но сожаление было мимолетным…

Из окна автомобиля, который вез его на площадь Брукер в отель «Метрополь», где Альдо всегда останавливался, когда дела приводили его в бельгийскую столицу, он увидел большую рекламу шоколада фирмы «Тиммерманс». Князь пожал плечами, но дал себе слово купить этот шоколад и попробовать перед отъездом. Он очень любил все изделия из какао-бобов, а эта марка пользовалась в Европе очень высокой репутацией. Альдо мысленно попросил прощения у баронессы Агаты за то, что так беспардонно с ней обошелся. Возможно, она этого не заслуживала!

Гостиница «Метрополь» в Брюсселе, изобильно украшенная деревом теплых тонов, освещенная приглушенным светом, украшенная мрамором, сиянием зеркал и необычным кафе в стиле барокко с мягкими кожаными креслами, принадлежала к числу четырех или пяти гостиниц, которые предпочитал Альдо Морозини. Он всегда с удовольствием сюда возвращался. Князь чувствовал себя в этом отеле почти как дома. Сразу по приезде он немедленно отправился в кафе, чтобы с комфортом позавтракать. После этого Морозини поднялся в свой номер, принял душ, побрился, надел другой костюм, позволил себе поразмышлять несколько минут и спустился в холл. Там он решил переговорить с портье, который знал его многие годы и приветствовал с видимым удовольствием:

— Чем я могу служить Вашему Сиятельству?

— Если вы по-прежнему самый осведомленный человек в Брюсселе, то вы определенно сможете мне помочь. Я бы хотел знать, занят ли сейчас замок Бушу и…

— И нельзя ли его посетить в качестве… паломника?

— Именно так! Как вы догадались?

— Ваше Сиятельство не первый, кто обращается ко мне с этим вопросом. Трагический ореол, которым окружил замок дух покойной императрицы Шарлотты, привлекает многих. Кажется, что легенда о ней становится все популярнее. Особенно у женщин. Итак: визиты официально не разрешены, но если речь идет о людях… незаурядных, то консьерж иногда соглашается сопровождать посетителя или посетительницу во время их паломничества. Но только после полудня.

— И, как я полагаю, за достойное вознаграждение?

— Само собой разумеется.

— Спасибо, Луи… Ах да, кстати! Попросите прислать мне две дюжины красных роз из цветочного магазина рядом с гостиницей. Я возьму цветы с собой… И вызовите мне заранее такси.

— Все будет исполнено, Ваше Сиятельство!

Около трех часов Альдо с розами в руках уже выходил из отеля, намереваясь сесть в автомобиль. Водитель стоял возле открытой дверцы, и тут на Морозини с криком бросился кто-то, укутанный шелками и благоухающий запахом изысканных духов:

— Вы здесь? Я должна была об этом догадаться! Боже мой, какая удача!

Агата Вальдхаус! В прелестном норковом манто, с букетиком пармских фиалок, приколотым к воротнику, свежая и многоречивая, это была она. Баронесса будто бы снова свалилась на него. Таксист едва успел подхватить выпавшие из рук Морозини цветы.

— Баронесса! Я начинаю думать, что это ваша обычная манера встречаться с людьми! Вам надлежало меня предупредить…

— Ах, я в отчаянии! Но не портите мне удовольствие от того, что я так быстро вас нашла! Я вижу в этом знак судьбы, и я…

— А я не вижу ничего подобного! И более того, мне придется просить у вас прощения. Как вы видите, я собирался уезжать…

— Какие прекрасные цветы! У вас свидание с дамой, я полагаю?

Нет, решительно эта женщина была чересчур назойливой, и, более того, она была нескромной. Альдо холодно ответил:

— Именно так! Я хотел бы увидеть одну даму. Надеюсь, вы поймете, что я не намерен испытывать ее терпение!

— Как я ей завидую! Но разве она не сможет подождать пару минут? Мне необходимо с вами поговорить в более укромном месте. Не могли бы мы вместе выпить чаю?