– А в доме были установлены камеры? – Я встрепенулась.

– Да, но к тому времени, как мои ребята туда прибыли, все записи уже были уничтожены преступником.

Мне не удалось скрыть разочарование. Заметив это, Селиверстов усмехнулся:

– Не переживай. Время есть, преступник обязательно как-нибудь себя выдаст. Беда в том, что я вообще никому не могу теперь доверять. О нашей поездке к Маноло знали только свои. – Селиверстов помолчал, а потом добавил виновато: – Ты уж меня извини, пожалуйста, что так все вышло. Больше я такой ошибки не повторю. До конца расследования будешь сидеть дома под надежной охраной.

– Это под какой? Под той, которой ты не доверяешь? Позволь уж мне самой распоряжаться своей жизнью.

И тут меня осенило! Надо же! Получается, Селиверстов не доверяет никому, кроме меня! Ведь я единственная, кого он взял с собой на ТУ встречу. Приятно было безумно. Пусть эта поездка и стоила мне здоровья.

– И что же? Ты теперь совсем в одиночку ведешь расследование?

– Да нет, кое-что доверяю ребятам. Но всегда поручения раздаю группам, перемешивая их членов. В итоге утаить информацию вряд ли получится, если только не все мои люди в этом замешаны. А это, как ты понимаешь, маловероятно. Ну, и, конечно, на наиболее важные встречи отправляюсь в одиночку.

– А кто проверяет твоих людей?

Селиверстов огляделся по сторонам и поднял глаза к потолку. Понятно – и у стен есть уши.

– Марго сказала, что мне придется еще неделю полежать, но я не собираюсь столько в постели валяться. И не спорь, пожалуйста. – Я решила пресечь даже попытки возражений. – Ты мне теперь вдвойне должен. Так что как только смогу шевелиться, я хотела бы вновь оказаться в гуще событий. Иначе с ума сойду от безделья.

Селиверстов кивнул. Хм, понимаю, мне не угодить, но что поделать, если эта его покладистость кажется невероятно подозрительной.

– И никакого снотворного! – взмолилась я. – Пожалуйста! В конце концов, это же вредно для здоровья.

Шеф усмехнулся:

– Пулевые ранения тоже не очень способствуют повышению иммунитета. – И добавил торопливо: – Но обещай хотя бы не торопиться?

– Честное пионерское, – я снова незаметно скрестила пальцы.

Но обещание свое сдержала. Неожиданно оказалось, что валяться в постели не так уж и плохо. Тем более если ежедневно получать полную и исчерпывающую информацию о ходе расследования от Селиверстова. Мы с ним подолгу беседовали на самые разные темы, в том числе и личные. Так, например, я узнала, что Марго – его давняя подруга, с которой он знаком еще с институтских времен. Они познакомились на какой-то студенческой вечеринке и сразу подружились. Оказалось, что женщина никогда не была замужем, но воспитывает дочь. Мне было ужасно любопытно, всегда ли их отношения носили платонический характер, но, разумеется, задавать этот вопрос мне в голову не пришло. Но, судя по тому, КАК мой врач смотрела на Сашу (кстати, так его называла только она), я понимала, что, по крайней мере, с ее стороны имеется нечто большее, чем дружба.

Что касается Селиверстова, то его чувства оставались загадкой. Временами я ловила в его взгляде, обращенном ко мне, глубокую нежность, но уже секунду спустя понимала, что это не более чем мое разгулявшееся воображение.

Вскоре я начала потихоньку вставать и даже передвигаться по комнате. Любой резкий порыв отдавал болью в правом боку, поэтому движения мои стали мягкими и плавными. Но все течет, все меняется, и уже через неделю я совершила свою первую вылазку на улицу. Приурочила я ее специально ко времени, когда Селиверстов отсутствовал – не хотела, чтобы он видел, как я плетусь, согнувшись в три погибели, шаркающими старушечьими шагами. Передвигаться самостоятельно пока не получалось, поэтому пришлось воспользоваться помощью персонала.

Расположившись в той самой беседке, в которой совсем недавно допрашивали Адриана, я предалась мечтам и грезам и не заметила, как задремала. Проснулась, поймав на себе чей-то пристальный взгляд – Селиверстов стоял в проходе беседки, опершись на косяк и внимательно меня рассматривая.

– Нравлюсь? – кокетливо поинтересовалась я.

– Бледная очень, – спокойно ответил он. – Тебе нужно срочно в больницу, здесь надлежащее лечение я обеспечить не могу, так что давай-ка ты, голубушка, собирайся в Москву.

Волна гнева и обиды заполонила мое сердце. Вновь мною распоряжаются, словно вещью, вновь решают судьбу, не спрашивая, чего я хочу.

– И не подумаю, – с вызовом бросила я.

– Это не обсуждается, – Селиверстов резко повернулся на каблуках, – ты сегодня же вылетаешь в Москву! – жестко произнес он, демонстрируя не только окончание разговора, но и всего… Всего, что нас якобы связывало. – Это приказ, – добавил он и покинул беседку.

Я ахнула и резко вскочила, собираясь побежать за собеседником. К сожалению, совсем забыв при этом о швах, и те тут же напомнили о себе кровавым пятном, расплывшимся по олимпийке.

Селиверстов стремительно приближался к дому. Позвать его на помощь? Вот еще! Решив, что и сама прекрасно справляюсь, я заковыляла к вилле. Каждый шаг давался с трудом, но позвать на помощь мужчину своей мечты не позволяла гордость.

Сил хватило только на путь до лестницы. Преодолеть крутые ступеньки я уже не смогла. Глотая слезы, опустилась на нижнюю. Вскоре ко мне подошел молодой охранник.

– Вам нужна помощь? – вежливо поинтересовался он.

– Сама справлюсь! – Я сложила руки на груди, скрывая кровавое пятно, которое становилось все больше.

Но парень не уходил. Растерянно топтался рядом, явно не зная, что делать.

– Василиса, что за фокусы? – За спиной раздался голос Селиверстова.

– Какие фокусы? Сижу, воздухом дышу. Или мне и это уже запрещено?

– Как надышишься, Слава проводит тебя в комнату. И не спорь, ты еще слишком слаба, чтобы передвигаться самостоятельно.

Я благоразумно промолчала, давая понять, что разговор окончен. Но Селиверстов не уходил. Вот ведь зараза! Еще чуть-чуть, и мне суждено скончаться от потери крови.

Словно услышав мои мысли, Селиверстов поинтересовался:

– У тебя все хорошо? Как ты себя чувствуешь? – Мужчина спустился со ступенек и заглянул в лицо. – Что-то ты бледная. Ну-ка, что ты там прячешь? – Александр развел мои руки. – Та-а-ак!

Словно пушинку, подхватил он меня на руки и понес в дом, на ходу отдавая приказания:

– Слава, найти Маргариту Михайловну! Быстро! А ты, – он обратился ко мне, – ты сейчас же отправишься в больницу. Не хватало еще сепсис заработать!

Голова кружилась, но не от кровопотери. Хотя я все еще злилась на этого мужчину, чувствуя его так близко от себя, испытывала сильное возбуждение. Чтобы не совершить ничего такого, о чем в дальнейшем пожалею, я со всей силы вцепилась Селиверстову в плечо, от чего тот слегка поморщился. Мой жест он расценил по-своему: