Его последний комментарий делает важное различие между теми, кто может ощутить духовную энергию в священных объектах, и теми, кто видит только внешнюю художественную форму. Совсем недавно Смитсоновский институт вернул большую коллекцию священных предметов индейского племени юрок из Северной Калифорнии. В музее их воспринимали как произведения искусства, но индейцы этого племени приняли их как живых, «подобно тому, как приветствуют возвращение домой военнопленных», объяснил Томас О'Рурк, вождь этого племени. «Они – ключ к нашему существованию, к нашим традициям и нашей культуре – танцам, в которых мы принимали участие с незапамятных времен». На вопрос, что они будут делать с этими предметами, он ответил: «Мы будем петь песни, мы будем молиться, мы будем говорить. И мы разбудим их, потому что через две недели начнутся наши танцы восстановления, так что мы подготовим эти предметы для танца. Таким образом, они будут танцевать в этом году» (сказано в интервью, август 2010 г.).

В следующий раз, когда вы пойдете на выставку и увидите там выставленные в качестве экспонатов святыни ныне существующих коренных народов или незаменимые древние объекты, которые несколько поколений хранили для их ныне грамотных потомков, вы поймете чувства людей, разрешивших забрать из дома эти предметы. Они возлагают на своих кураторов невероятную ответственность защищать и заботиться об этих замечательных предметах, пока те не вернутся домой, в надежде, что зрители смогут оценить их святость. Эти объекты принадлежат к тайной сфере, которая упоминалась в предисловии. Мы можем понять лишь фрагмент их реальности через слова и образы. Но они оживают в глубинных чувствах тех, кто действительно их понимает.

Глубинное чувство, связанное с различными пространствами, возникает у нас само собой. У представителей грамотных культур эта энергия из окружения часто регистрируется в подсознании. Мы игнорируем ее так же, как рыба игнорирует воду, в которой плавает. Тем не менее, те, чей образ жизни все еще предполагает ежедневные контакты с землей и водой, и те, кто стремится прочно воссоединиться с землей, переводят это чувство на уровень сознания так, как это делают коренные народы мира. Мы использовали термины «носители устной культуры» и «неграмотные народы» как синонимы, но в этой главе мы должны быть более конкретными. Мы хотим учиться у тех людей, чьи предки и весь образ жизни которых был привязан к конкретным землям. Это первые люди, поселившиеся на этой земле, личность которых переплелась с ней и которые называют себя коренными.

Когда семейная ферма выставляется на продажу на аукционе, это, как правило, время великой скорби. Образ жизни, который вели многие поколения семьи, приносится в жертву экономическим реалиям. И когда люди, пострадавшие от разлива нефти в Мексиканском заливе, настаивали на том, что они потеряли нечто большее, чем средства к существованию, они говорили о поколениях их семей, которые работали в этих водах. Кроме того, они рисковали потерять дорогой их сердцу образ жизни и особую связь со своими предками.

Проникнувшись этим духом, мы можем в полной мере отдать должное скорби коренных народов, которые говорят о сотнях лет непрерывной сознательной связи со своей землей. В интервью Рабочей группы по коренным народам, собравшейся в Организации Объединенных Наций в Женеве в 2005 году, Лес Малезер, уроженец Австралии и президент Фонда исследований аборигенов и жителей островов, красноречиво говорил об этой связи. «Я считаю, что это характерно для всех коренных народов, – сказал он. – Это привязанность не просто к земле, но к ее духу… Мы – те, кто должен следить за этой землей… Это общее мировоззрение всех коренных народов мира… Мы хранители земли».

Упомянутый Малезером дух земли совпадает с тем, что эти народы говорят о своих самых почитаемых местах. И почти всегда именно эти места также привлекают горнодобывающие и нефтяные компании, желающие выкопать недавно обнаруженную руду, добыть нефть или уран или проложить трубопроводы. Коренные народы в ответ начинают обороняться, все успешнее поднимая голос в защиту земли. Одной новой шахте в Британской Колумбии понадобился накопитель для отходов, и она запланировала высушить озеро Фиш Лейк, священное место на земле, где жили люди из племени цилкотин. Их вождь Берни Элкинс говорил об исторических связях его людей с этим озером и землями вокруг, добавив, что «для нас это больше, чем озеро, – это неотъемлемая часть культуры цилкотин, жизненно важная для нашей культурной преемственности и выживания». Их протесты привлекли внимание федерального министра окружающей среды, который в ноябре 2010 года остановил проект, мотивировав это тем, что «это приведет к осушению всех близлежащих болот и некоторых ручьев. На самом деле, будет уничтожена вся экосистема».

В Неваде подобные акции протеста направлены против расширения золотого прииска Баррик Кортез. В их действия входил мирный групповой протест бабушек племени шошона, чей представитель, Кэрри Данн, объяснила добывающей компании и журналистам: «Мы хранители земли, и хранители земли по-доброму просят уйти».

Эта вежливая просьба была дополнена сильным юридическим языком на судебных заседаниях. В настоящее время все операции приостановлены, а золотодобывающую компанию заставили обратить внимание на некоторые существенные препятствия для продолжения работ. Судьи отметили, что обширное удаление грунтовых вод, как ожидается, будет иметь серьезные последствия. Они заявили, что «как минимум пятнадцать источников не смогут восстановиться в течение сотен лет. Это нанесет экологии серьезный урон». В этом деле до сих пор идут тяжелые битвы, но оно служит примером усилий, которые в наши дни по всему миру прилагают хранители земли.

Что мы можем узнать от этих людей об отношении к окружающим нас пространствам? Они имели дело с огромными пространствами, в то время как наша жизнь более ограничена. Легко проснуться и почувствовать простор вокруг, когда мы проводим время на природе. Реальная проблема возникает, когда мы пытаемся привнести это чувство в нашу повседневную жизнь. Мы охотимся и занимаемся собирательством в магазинах, мы собираемся вместе в общественных местах, театрах, ресторанах и на спортивных аренах, а наши религиозные обряды часто совершаются в крытых местах поклонения. Однако мы сможем лучше осознавать пространство, если будем обращать внимание на мелкие детали, нюансы ощущений, возникающих в этих повседневных местах. Пробуждение этого глубинного чувства может быть мощной практикой. Когда мы усиливаем наше чувство пространства, в котором находимся прямо сейчас, мысли о том, где мы были и куда идем, как правило, уходят, восстанавливая баланс нашей жизни, движимой временем и последовательностью. И в такие моменты мы приближаемся к осознанию пространства так, как осознают его коренные народы.

Прямо сейчас вы можете изучить место, в котором находитесь. Есть ли там что-то, что вам хотелось бы скорректировать, возможно, добавить больше света или принести что-нибудь красивое (например, цветок), поставить более удобное кресло, проветрить или уменьшить беспорядок? Каждое такое улучшение может понравиться вам не только внешне, но и в энергетическом плане, помогая формировать общее ощущение вашего пространства.