Японцы догадывались, что неподалеку находятся американские авианосцы, а 20 августа догадка превратилась в уверенность, так как летающая лодка их заметила. Адмирал Цукахара отправляет из Рабаула группу торпедоносцев «Бетти» в сопровождении истребителей, но обнаружить американские корабли им не удалось. На обратной дороге возле Гуадалканала «Зеро» сцепились с болтавшейся в воздухе четверкой «Уайлдкэтов» морской пехоты. После Мидуэя у летчиков морской пехоты зародилось нечто вроде комплекса неполноценности, который требовалось как можно скорее преодолеть, иначе война в воздухе могла пойти, как говорится, в одни ворота. Японские летчики были уверены, что вели бой с 13 американскими истребителями, сбили 4 наверняка и еще 2 вероятно. Американцы записали на свой счет один «Зеро». На самом же деле в этом бою не был сбит ни один самолет, однако настроение американских летчиков заметно улучшилось, ведь их четверка сражалась против 13 вражеских истребителей и не проиграла.

Тем временем адмирал Танака получает два противоречивых приказа. Командующий 11-м Воздушным флотом адмирал Цукахара из Рабаула радирует ему, чтобы десантное соединение отходило на север, а адмирал Микава приказывает лечь на курс 230 градусов. Сбитый с толку Танака выбирает нечто среднее и поворачивает свой отряд на курс 320 градусов. Кстати, кажется, именно у японцев существует пословица: если на корабле несколько капитанов, он никогда не придет в порт. Так оно и получилось.

Но вскоре после этого Танака получил гораздо более скверную новость. Выяснилось, что на Гуадалканале уже находятся американские самолеты. Японцы, опираясь на свой мучительный опыт разнообразного строительства с помощью кирки и лопаты, даже представить не могли, что через пару недель недостроенная летная полоса превратится в настоящую авиабазу — аэродром Гендерсон, который фактически и решит исход боев за остров. В результате попытка высадить войска на острове превращалась в настоящее самоубийство, и японцам пришлось пересматривать свои планы на ходу. Авианосцы адмирала Нагумо и крейсера адмирала Кондо должны были крейсировать к востоку от Соломоновых островов, чтобы прикрыть конвой. Высадка войск была перенесена на 23 августа.

Слегка воодушевленный Танака снова повернул на юг, но из-за всего этого кордебалета ему пришлось отослать сторожевики на дозаправку. 21 августа японские самолеты-разведчики снова засекли американские авианосцы, а вдобавок обнаружили «2 транспорта и легкий крейсер» в 160 милях южнее острова. В результате очередная авианосная дуэль началась с дуэли эсминцев. Адмирал Микава отправил 2 эсминца к Гуадалканалу, чтобы перехватить обнаруженный конвой, а адмирал Тэрнер приказал 2 своим эсминцам подойти к острову и не допустить высадки японского десанта.

Из-за плохой погоды японские эсминцы разделились, и к острову прибыл один «Кавакадзэ», что совершенно не смутило его командира, капитана 2-го ранга Вакабаяси. Американцы, как всегда, полагались на радар и только на радар. Противника они обнаружили в 03.55 на расстоянии 5000 метров. Эсминец «Блю» навел орудия и торпедные аппараты на неизвестную цель, но продолжал следовать прежним курсом. Внезапно в корму эсминца попала торпеда, которая нанесла ему тяжелейшие повреждения. Корабль потерял ход, и лишь к вечеру 22 августа американцы сумели отбуксировать его в Тулаги. Но так как ожидалось прибытие: японской армады (не иначе — конвоя Танаки), 23 августа было решено затопить эсминец. Вот так японцы потопили первый корабль, не сделав ни одного выстрела. К сожалению для японцев, эсминец «Блю» оказался первым и единственным кораблем, который они потопили в бою, причем авианосцы здесь оказались ни при чем.

Положение конвоя Танаки становилось все более сомнительным, тем более что 23 августа до Гуадалканала ему еще оставалось 200 миль. А тут еще в небе начали крутиться «Каталины», что всегда было признаком скорой воздушной атаки. А тут еще Микава в очередной раз приказал повернуть конвой на север, чтобы не попасть под такую атаку, но это означало очередную отсрочку высадки — до 25 августа. Но адмирал Цукахара спустя 6 часов прислал свою директиву — высадить солдат 24 августа. Взбешенный Танака огрызнулся, ответив, что выполнить этот приказ не в его силах. Вы полагаете, что в подобной обстановке можно рассчитывать на успешное завершение хоть какой-то операции? Впрочем, постоянные повороты на север спасли Танаку от крупных неприятностей. Вездесущие «Каталины» обнаружили его конвой и начали следить за ним. В 15.10 с «Саратоги» взлетели 31 SBD и 7 TBF, чтобы уничтожить транспорты, но густая облачность и повороты на север спасли конвой. Немного поблуждав в облаках, американцы улетели на Гуадалканал, где благополучно сели, хотя морские пехотинцы на всякий случай обстреляли их. С аэродрома Гендерсон вылетела группа самолетов морской пехоты, однако и она ничего не нашла. Раньше погода мешала японским торпедоносцам, а теперь она помешала американским бомбардировщикам.

Ближе к вечеру 23 августа адмирал Флетчер принял важнейшее решение, во многом определившее ход битвы, и это была уже традиционная его ошибка. Правда, его подставила радиоразведка, которая уверенно заявила, что японские авианосцы стоят на Труке, поэтому Флетчер даже не пытался их искать, а на конвой просто махнул рукой. А тут еще очень кстати подошел приказ адмирала Гормли отправить авианосцы на дозаправку, и Флетчер, не размышляя, отослал ОС

18 на юг. Флетчер почему-то уверил себя, что в ближайшее время никаких столкновений не предвидится, и в результате он сам лишил себя фантастической возможности — получить решающее превосходство в дуэли авианосцев. Авианосец «Уосп» и его 62 самолета могли кардинальным образом изменить ход сражения.

Пилоты «Саратоги» провели на Гуадалканале довольно веселую ночь. Морские пехотинцы обеспечили им кофе, однако из-за нехватки продовольствия на острове пришлось распечатывать аварийные рационы. А вот японцы позаботились о развлечениях. Дело в том, что в 23.30 к Лунга Пойнт прибыл эсминец «Кагеро» и устроил небольшой фейерверк в честь гостей. Кстати, именно этот корабль стал косвенной причиной затопления «Блю».

24 августа в 06.00 японские соединения повернули на юг, увеличив скорость до 20 узлов, время решающей схватки приближалось. Японцы на своих 3 авианосцах имели 171 самолет, тогда как американцы на 2 авианосцах всего лишь 154 самолета. Флетчер украл сам у себя 62 самолета. Японцы имели полуторное превосходство в численности истребителей, хотя это никак не проявилось в ходе сражения. Американцы имели чуть больше пикировщиков, что дало о себе знать. Вообще именно в этом бою впервые совершенно наглядно было продемонстрировано превосходство «Доунтлесса» над широко разрекламированным «Вэлом». В конце концов, «Доунтлесс» был пусть и не совершенным, но самолетом следующего поколения, и его подвиги «Вэлу» были просто не по плечу.

К этому времени качество подготовки летчиков у обоих противников заметно снизилось по сравнению с первыми месяцами войны. Американцы находились в несколько более выгодном положении, так как свободно перебрасывали эскадрильи с одного авианосца на другой, вот и сейчас и на «Саратоге», и на «Энтерпрайзе» находились самолеты с трех авианосцев. Японцам было хуже, так как они старались пополнять существовавшие авиагруппы новыми пилотами. Адмирал Нимиц принял мудрое решение, когда начал очередное наступление сразу после предыдущего сражения. Он не дал противнику передышки, необходимой для полноценной подготовки новых авиагрупп.