В лифте у нее было такое ощущение, как будто внутри трепещет крылышками целый рой бабочек. Поскольку ресторан к этому времени, наверное, уже закрылся, она направилась в кафетерий, почти уверенная, что там его тоже нет.

В кафетерии было значительно больше посетителей, чем вчера вечером в ресторане. Слышалось звяканье посуды, приглушенные голоса и смех.

Она остановилась на пороге, отыскивая глазами одинокую мужскую фигуру.

Одиноких мужчин там не было. А потом, когда Клодия уже решила уйти, она увидела его.

И Гай заметил ее.

В мгновение ока она снова очутилась в лифте. Ей чуть не стало дурно от злости на себя.

Он был не один. И вовсе не выглядел удрученным. Напротив, он был оживлен и весел – и неудивительно! За столом напротив него сидела одна из этих шоколадных от загара стюардесс, которая глупо хихикала от удовольствия, слушая то, что он ей говорил.

Вернувшись в номер, Клодия в ярости сорвала с себя одежду, надела верхнюю часть старенькой пижамы «бэби-долл», потом умылась, расчесала волосы и почистила зубы.

– Ну почему я такая глупая?

– Да потому что глупая. Когда ты влюбляешься в кого-нибудь, как сейчас в него, твой мозг отключается. Зачем, черт возьми, ты убежала из кафетерия? Потому что он сидел с другой женщиной? После вчерашнего вечера он вправе считать тебя собакой на сене. Вернее, сучкой на сене, если уж называть вещи своими именами, которая и сама не будет есть это сено, но и других к нему не подпустит.

– Я знаю. И чувствую себя теперь как куча дерьма.

Она подняла телефонную трубку и набрала код международной связи и свой домашний номер.

О Кейт, умоляю тебя, будь дома.

Прождав около минуты, она положила трубку и почувствовала себя такой одинокой, что даже Райана, окажись он сейчас рядом, встретила бы с распростертыми объятиями.

Нервы у нее были настолько взвинчены, что от резкого стука в дверь она буквально подпрыгнула на месте.

– Кто там?

– Гай.

О Боже!

Пытаясь придать голосу легкое раздражение, как будто ее оторвали от захватывающего детектива, она крикнула:

– Минутку!

Скорее. Халатик. Эта дурацкая «бэби-долл» вообще ничего не прикрывает, а на тебе даже трусы не надеты.

Накинув халат и затянув поясок, она открыла дверь. Опершись рукой о косяк двери и скрестив ноги в щиколотках, он выглядел так, словно заглянул к ней мимоходом. Единственное, что не вязалось с его равнодушным видом, это явно недовольное выражение лица.

– Сегодня вы второй раз убегаете от меня; может быть, вас не устраивает запах моего мыла?

Распрямив плечи и приготовившись дать отпора Клодия обнаружила, что до сих пор не соблюдала одного мудрого житейского правила, а именно: когда собираешься дать отпор мужчине, который вызывает у тебя бурю самых разнообразных эмоций, предпочтительнее быть одетой.

Она пожала плечами, надеясь, что это выглядело убедительно.

– Я шла к почтовому ящику, чтобы опустить Очередную открытку, и подумала, не зайти ли в кафетерий, чтобы все-таки составить вам компанию. Но поскольку вы ужинали не в одиночестве, эта необходимость отпала.

В его глазах можно было прочесть: «Я не вчера родился на свет», – но он сказал:

– Кафе было переполнено, и я сел на первое попавшееся свободное место.

Допустим. Но почему, черт возьми, ты выглядел при этом таким довольным?

– Вы могли бы войти и присоединиться к нам, – добавил он. В первый раз ей удалось весьма убедительно пожать плечами, потому она повторила этот жест.

– Возможно, но я оторвалась на самом интересном месте от весьма увлекательного детектива. – Она кивком головы указала на кровать, где лежала книга. – Молодого любовника стареющей дамы обвиняют в убийстве трех богатых женщин, но, по-моему, это все-таки дело рук хирурга, который делает пластические операции. В детстве мать одевала его в платья с оборочками и запирала в шкафу. Подозреваю, что имплантированные силиконовые груди тоже не были случайностью.

Лихо закручено! Как ловко я лгу! Может быть, мне следовало бы подумать о политической карьере?

Однако она совсем не была уверена, что ей удалось убедить его. Выражение его лица не то чтобы говорило прямо: «Кого ты пытаешься обмануть?» – но что-то близкое к этому.

– В таком случае не буду вас отвлекать. – Но уже повернувшись, чтобы уйти, Гай сказал: – Я собираюсь завтра утром перед завтраком покататься на водных лыжах. Может быть, хотите составить мне компанию? Чтобы попробовать еще разок.

Ей вспомнились отчаянные попытки овладеть тонким искусством скольжения на водных лыжах, когда Мэтью орал на нее, давая указания. Инстинкт самосохранения подсказывал ей: «Откажись! Не получится!» С другой стороны…

– Я подумаю. В какое время?

– Около восьми.

Клодия помедлила в нерешительности.

– Если утром я найду в себе силы, то встретимся на пляже.

– Договорились.

Ей на мгновение показалось, что он хочет что-то добавить. Его глаза снова напомнили ей шотландские озера, поверхности которых коснулся лучик солнца. Но он, очевидно, передумал.

– Прежде чем выходить на пляж, взгляните на море. Если не будет полного штиля, то не стоит ходить, – сказал он своим обычным деловым тоном.

– Хорошо.

Интересно, что он собирался сказать?

Холодный, деловой тон потеплел настолько, что уголки губ тронула улыбка.

– Ну, в таком случае спокойной ночи.

Уж лучше бы он так не улыбался!

– Спокойной ночи. Сладких сновидений, – ответила она приятным полусонным голосом и закрыла за ним дверь.

– Что, черт возьми, хотел он сказать?

– Одному Богу известно.

Наверное, что-нибудь такое, что могло бы показаться ей оскорбительным, что-нибудь вроде: «Послушайте, я вчера вечером немного увлекся. Мне показалось, что вы были бы не прочь…»

Нет, черт возьми!

Нет, она недвусмысленно дала ему понять, что не является объектом для ни к чему не обязывающего секса на скорую руку ради снятия стресса.

Он сам сказал, что не рассчитывал на последующие гимнастические упражнения в горизонтальном положении.

Будь реалисткой, Клодия! Какой мужчина откажется от физических упражнений в горизонтальном положении, если решит, что у него есть такой шанс? Неужели ты думаешь, что он сам прошлым вечером включил бы на светофоре красный свет, если бы ты не нажала на тормоза? Вы были далеко от отеля, а вокруг ни души. Наверное, вчера могла бы реализоваться одна из твоих самых сокровенных фантазий. Нечто утонченное, страстное, запретное…