– Кедр докладывает: полет нормальный, все системы работают нор… – Юрий осекся, его прервал тревожный визг сирены и вспыхнувшее красное аварийное табло.

«Отказ двигателей второй ступени!» – мигал красным сигнал. Юрий почувствовал сильную тряску даже сквозь прочную обшивку кабины-капсулы аэрокосмического самолета-перехватчика. Затем последовали частые удары снизу. Приборная панель вспыхнула красными индикаторами опасности. Температура в кабине резко возросла.

Юрий проверил функционирование аварийной системы. В момент старта щиток гермошлема был закрыт, и система жизнеобеспечения работала автономно. Космонавт судил о ситуации по приборам и не мог видеть всю катастрофическую картину.

* * *

«Протон» разваливался на части, пылая на лету. Первая ступень отработала нормально и была сброшена сработавшими пиропатронами. Но вот вторая ступень полыхнула ярчайшим пламенем – разрушился трубопровод подачи тетраоксида азота к одному из четырех двигателей. Вся нижняя часть второй ступени оказалась объятой клубами яростного огня, который, увы, укротить на этот раз не удалось. Еще немного, и вырвавшаяся из-под контроля рукотворная стихия поглотит и отсек полезной нагрузки под головным обтекателем вместе с аэрокосмическим истребителем-перехватчиком.

Счет шел на секунды, и Юрий принял единственно верное решение. Ситуация усугублялась еще и временным отсутствием радиосвязи. Советский космонавт мог рассчитывать только на себя.

Юрий перевел управление в ручной режим. Нажатие клавиши – и сброшен головной обтекатель. Включился разгонный блок «Д» аэрокосмического самолета. Прозрачно-желтые струи ярчайшего пламени озарили гибнущую ракету-носитель. Аэрокосмолет ЭПОС стартовал прямо из огненного ада, в который превратились остатки «Протона».

Ранее заблокированная ручка управления и сектора газа реактивных двигателей аэрокосмолета теперь была послушна усилиям Юрия. Космолетчик отклонил ее, отводя «Спираль» от гибнущей ракеты-носителя. Внизу полыхнула ярчайшая вспышка взрыва – казалось, атмосферы Земли достиг солнечный протуберанец из раскаленной звездной плазмы.

Но разгонный блок «Д», пристыкованный к корме советского аэрокосмолета, позволил развить достаточную скорость, чтобы выйти на орбиту. На табло Юрий видел, как быстро снижается уровень топлива в баках разгонного блока. Вскоре замигало табло: «Полная выработка топлива». Космолетчик нажал кнопку сброса, и пиропатроны отстрелили выгоревший ускоритель.

Летчик-космонавт сориентировался по приборам, чуть подработал маневровыми реактивными движками.

– Я – Кедр, прием. Достиг низкой орбиты Земли. Высота – 195 километров. Готов к выполнению задания. – Космолетчик поднял стекло гермошлема и попытался промокнуть пот на лбу рукой в толстой перчатке скафандра. На смену давящим перегрузкам пришла легкость невесомости.

Юрий не стал сообщать по радио о катастрофе «Протона» на завершающем участке траектории вывода на орбиту. На космодроме Байконур и так должны были видеть все случившееся по системе телеметрического контроля и в следящие телескопы. Накатила липкая и противная волна запоздалого страха. А что, если бы… Но майор ВКС отогнал дурные мысли. Нужно еще выполнить полетное задание и вернуться.

– Понял вас, Кедр, поздравляем с успешным выходом на орбиту. Ваша траектория на одиннадцать километров ниже расчетной. Подработайте маршевыми двигателями космического самолета.

– Вас понял, выполняю. – Юрий взял ручку управления на себя и двинул вперед сектор газа.

Вначале ЭПОС слегка задрал свой вздернутый и закругленный нос, а потом рванулся вверх, наверстывая недостающие километры высоты.

* * *

Пусть нас лапотной Россией

Называет Вашингтон,

Мы сегодня запустили

«Лапоть» свыше пяти тонн!

Так пели в те «ревущие шестидесятые» Тарапунька и Штепсель – незабвенный комический дуэт.

ЭПОС «Спираль» с короткими, поднятыми вверх стреловидными крыльями, острым «пером» вертикального оперения и вздернутым закругленным носом победно летел над планетой. Советская космонавтика снова взяла очередной рубеж, запустив первый в мире аэрокосмический истребитель-перехватчик. В обтекаемой кабине с «глазами»-иллюминаторами находился Космонавт № 1, полковник ВКС Гагарин. Миниатюрный кораблик ЭПОС нес на борту и радиолокатор для обзора земной поверхности. В этом случае на размещение управляемых ракет класса «космос – космос» просто не оставалось места при довольно плотной компоновке аппарата.

Но и «голубем мира» воздушно-космический самолет не был. По бокам герметичной кабины размещались два крупнокалиберных пулемета Березина с запасом по полсотни патронов на ствол. Боезапас размещался не в лентах, а в специальных магазинах, сделанных из тонкого дюраля для экономии веса. Этого было вполне достаточно для самообороны. Разрывные и трассирующие 12,7-миллиметровые пули в отсутствие гравитации и сопротивления воздуха теоретически имели неограниченную дальность и чудовищную убойную силу.

Как и в случае с его первым полетом на «Востоке», сейчас Юрий в первом же полете орбитального самолета ЭПОС выполнял боевое задание. Сейчас космолетчику необходимо было выйти в назначенный район над Японским морем и из космоса обнаружить американскую авианосную группировку с помощью радиолокационной фазированной антенны.

Космолетчик накренил «Спираль» и соориентировался над заданным квадратом. Точно рассчитанные импульсы корректирующих ракетных двигателей развернули крепко скроенный самолетик со вздернутым закругленным носом и короткими крыльями. Теперь он двигался «спиной» вниз по отношению к земной поверхности. За кабиной космического самолета развернулась сложенная «гармошкой» плоскость фазированной антенны. Она напоминала солнечные батареи обычных космических спутников, но была предназначена для обзора поверхности Земли. В кабине орбитального самолета Юрий наблюдал на экране за полосой поверхности шириной 200 километров. Именно столько захватывала за один проход антенна бортовой обзорной РЛС. На экране изумрудными огоньками вспыхнули отметки целей – американской авианосной группировки.

– Я – Кедр, прием. На пеленге пятнадцать градусов обнаружил крупную надводную цель и рядом с ней шесть средних. Предполагаю – авианосная ударная группировка во главе с «Рейнджером». Тип «Форрестол», водоизмещение восемьдесят тысяч тонн. Вооружение – семьдесят боевых самолетов, восемь вертолетов «Си Кинг», четыре катапульты, зенитные установки «Си Спэрроу». Цель сопровождаю.

– Заря-1, прием. Кедру – цели сопровождать, – через спутники связи пришел приказ наземного командного пункта на Байконуре.

– Вас понял! Я – Кедр. Выполняю задние. Конец связи.

Юрий дал тормозной импульс двигателям, снижая скорость орбитального самолета. Вести разведку из космоса было очень удобно: ни один зенитный ракетный комплекс не в состоянии пока добить до высоты в полторы сотни километров. А с такой дали огромная поверхность Земли была как на ладони. Уже заканчивая радиолокационную разведку американской авианосной ударной группы, Юрий заметил мелькнувшую внизу крылатую черную тень. Тренированное тело космонавта среагировало раньше, чем разум сумел проанализировать ситуацию. Затянутые в герметичные перчатки пальцы плавно, но быстро пробежались по тумблерам, захлопнули прозрачное забрало белого гермошлема с надписью «СССР». Поверх него опустился светозащитный щиток.