Спустившись с дерева, он определил место падения самолета и через два или три часа добрался до него.

Там он нашел изуродованные тела летчиков.

Не найдя возле самолета Надю (или Надин, как он ее называл), англичанин решил, что она, скорее всего, погибла при аварии, но ее тело упало в джунглях. На всякий случай он обыскал ближайшие окрестности, но не нашел никаких следов своей спутницы.

— Я искал вас, Надин, — бормотал Патрик, — но опоздал. Если бы вы не ушли от самолета…

— Я не уходила, меня схватили охотники мвале и притащили в деревню…

Так или иначе, перед Патриком была непростая задача — выжить в диком лесу и выбраться в цивилизованные места.

К счастью, на месте аварии он нашел пистолет одного из летчиков (в этом месте рассказа Надя закусила губу, чтобы не проговориться, что видела пистолет в номере самого Патрика).

Из этого пистолета англичанин подстрелил какую-то птицу, мясо которой оказалось невкусным, но вполне съедобным. Также он сумел добыть огонь и устроил себе жилище на первые дни, где его не смогли бы достать крупные хищники.

Но никакие опасные хищники ему не встретились.

Зато, обследуя окрестности, он случайно наткнулся на отряд охотников мвале.

Патрик проследил за охотниками и обнаружил их деревню. Вступать в контакт с ее обитателями он не собирался — мвале вполне могли не понять его добрых намерений и убить бледнокожего незнакомца, а то и съесть, предварительно приготовив под острым соусом. Но тут он увидел среди обитателей деревни Надю.

Англичанин решил, что должен спасти свою спутницу, и прятался в джунглях неподалеку от деревни, следя за мвале и выбирая наиболее подходящий момент, чтобы вызволить девушку из рук кровожадных, как он полагал, дикарей.

В это время он и столкнулся в лесу с огромной обезьяной, которую ему пришлось убить в целях самозащиты.

— Экологи и представители «зеленых» меня за это растерзали бы. Возможно, это был последний экземпляр вымирающего вида человекообразных, который, с их точки зрения, гораздо ценнее англичанина средних лет. Но у меня другая шкала ценностей, и я предпочел, чтобы из нас двоих выжил я. Как говорил один мой соотечественник, живи и дай умереть другим. Короче, убив эту обезьяну, я подумал, что ее шкура — отличный маскарадный костюм, который поможет мне напугать ваших чернокожих друзей. Признаюсь вам, Надин, что из всего, что мне пришлось делать за это время, самым трудным и неприятным было содрать шкуру с мертвой обезьяны…

— Я себе представляю, — вздохнула Надя.

Все получилось так, как и рассчитывал Патрик.

Появившись на свадьбе в шкуре огромной обезьяны, он до смерти напугал обитателей деревни и под шумок сумел похитить Надю. Правда, храбрый Унгули попытался отбить у него свою невесту. Преодолев ужас перед Красным Стариком, он бросился за ним и даже выстрелил в лесного человека из духовой трубки, но смертельная стрела застряла в густой шерсти обезьяны, не причинив Патрику никакого вреда.

Закончив свой полный приключений рассказ, англичанин объявил, что пора продолжить путь.

Через два часа они достигли огромного дерева, на ветвях которого Патрик устроил свое временное жилище. Больше всего его дом напоминал огромное воронье гнездо, однако внутри было довольно уютно — имелась постель из свежих веток, небольшой запас фруктов и съедобных корней и сплетенная из лиан лестница, по которой можно было подниматься и спускаться.

— Вы, Надин, не играли в детстве в индейцев? — спросил Патрик. — У нас с братом в саду родительского дома в Бормвуде была хижина в ветвях дуба. Мы готовы были сидеть там сутками…

— У нас вместо хижины был старый сарай во дворе, — рассмеялась Надя. — Там когда-то хранились дрова на зиму, а потом жильцы складывали разное ненужное барахло. Мы забирались туда через окошко и рассказывали страшные истории…

Она тут же осеклась. Что она несет, какой сарай, какие дрова? Это случай из детства Нади Гусаковой, а не мадам Надин Турнель!

Надя отвернулась, но Патрик похоже, ничего не заметил.

Уже наступала тропическая ночь. Патрик втянул наверх свою лестницу, чтобы обезопасить себя и Надю от хищников, и спутники отдохнули до утра в относительной безопасности и даже с некоторым удобством.

Наутро англичанин объявил, что они немедленно отправляются на поиски цивилизованного мира.

— А вы знаете дорогу туда? — удивленно спросила Надя.

— Ну, само собой, у меня нет карты, — признался Патрик. — Больше того, я не знаю, где мы с вами находимся. Не знаю даже, в какой стране. Но лес есть лес, и в нем всегда можно найти какие-то ориентиры. Во-первых, обратите внимание на лианы — они всегда гуще оплетают деревья с южной стороны…

— Ну, допустим, мы узнаем где юг, а где север, — перебила его Надя. — И что это нам даст? Ведь вы только что признались, что не имеете понятия, где мы находимся!

— Простите, Надин, но я еще не договорил. В этой части света, как и везде на земле, ручьи впадают в реки, а реки — в моря или озера. И если мы с вами пойдем по течению вот того ручейка, рано или поздно мы придем к какой-нибудь реке. А по реке, во-первых, гораздо удобнее передвигаться, чем по девственному лесу, а во-вторых, на ней мы наверняка встретим человеческое жилье.

— Вы меня все больше и больше удивляете, — проговорила Надя. — Всюду вы чувствуете себя как дома. Среди контрабандистов и повстанцев, в саванне и даже в тропическом лесу! Откуда у вас столько полезных навыков? Вы что — профессиональный путешественник?

— Нет, конечно! Но, как всякий англичанин, в детстве я был скаутом. В скаутских лагерях мальчиков обучают множеству полезных вещей!

— Теперь я не удивляюсь, что англичане создали такую огромную империю!

— Только для того, чтобы потом ее благополучно потерять! — вздохнул Патрик. — Ну, все, хватит разговоров, нужно отправляться в путь, чтобы как можно больше пройти до заката!

Весь день они шли вдоль течения ручья. Иногда Патрик находил звериные тропы, но кое-где приходилось буквально прорубаться через непроходимые джунгли. Надя ужасно страдала от отсутствия подходящей к случаю одежды и обуви. Пока они бежали от мвале, ее красивый свадебный наряд разорвался и напоминал теперь не слишком чистую тряпку. Женщины мвале обуви не носили, и за это время Надя почти привыкла ходить босиком, но в дорогу взяла с собой сандалии, которые купил ей Патрик вместе с одеждой мусульманки. На Патрике вообще вместо одежды были сплошные лохмотья.

Один раз, после полудня, они шли по узкой хорошо утоптанной тропе, и вдруг впереди послышалось угрожающее пыхтение и топот.

— Прочь с тропинки! — закричал Патрик и потащил Надю к ближайшему дереву.

Пыхтение приближалось, а топот и треск кустов были такими громкими, будто по тропинке несся маневровый паровоз на всех парах.

Они едва успели вскарабкаться на нижние ветки этого дерева, как на тропинке показалось огромное серовато-бурое животное с маленькими, налитыми кровью глазками и единственным рогом, едва не касающимся земли.