– Я так давно мечтала поносить её.

– Поноси. Совсем не жалко. Есть чистые рубашки, – в его интонации прозвучала хозяйственность.

– Нет. Ты не понял. Чистая – неинтересно. Интересно, когда тобой пахнет. Буду спать с твоим запахом, – Оля замурлыкала, видя, как Алёша умилённо улыбается её признанию.

– Отдыхай, Олечка! – он накрыл её одеялом и бережно поцеловал в лобик.

«Дождалась-таки», – подумала она и закрыла глаза.

2003 год, 22 сентября, понедельник, вечер.

Ольга спала посреди кровати, свернувшись калачиком. Алексей с сожалением смотрел, как двигаются в такт дыханию её плечи. «Но она же сказала будить!» – Алексей разделся, выбрал диск. Ещё раз оглядел Олину фигурку и решился. Он лёг на бок над её головой так, чтобы «лучик» оказался у самого её лица. Музыка ещё не играла, но девушка уже должна была сквозь сон почувствовать его. Прикоснулся. Оля начала просыпаться, вздохнула глубже, когда Алёша надавил «лучиком» на её губы и направил головку внутрь. Оля покорно приняла его в ротик, но ещё не проснулась. Алексей полежал некоторое время неподвижно, дал «лучику» набухнуть. Нажал «Play» на пульте и тут же задвигался легко-легко, словно не желая будить девушку. Но Оля, конечно, уже проснулась и, принимая его игру, послушно лежала с закрытыми глазами. Алексей свободной рукой принялся гладить её голову, ушко, щёку, заводясь всё сильнее. «Болеро» Равеля набирало силу. Олечка встрепенулась, когда полностью эрегированный «лучик» упёрся ей в горло, и чуть не прикусила его. Алексей не позволил ей вырваться, сам устроился поудобнее и, убедившись, что в новом положении ни её, ни его ничего не беспокоит, зафиксировал Олю в этом положении коленом. Оля слушала прекрасную музыку и наслаждалась своей беспомощностью и движением «лучика» во рту. «А ведь это оркестровое исполнение, – подумала она. – Не коротенький клип по радио. Будет длиться минут пятнадцать. Как раз!» Услышав приближение финала, Алёша остановился. Просто оставил «лучик» неподвижным в Олином рту, чем удивил её. Она не успела никакой мыслью осознать своё удивление, потому что почувствовала, как «лучик» стал больше, толще, объёмнее. Она шевельнула щёчками, желая убедиться, что ей не мерещится, как вдруг «лучик» выстрелил и продолжил изливаться оргазмом всё быстрее, всё тоньше, всё меньше… «Болеро» умолкло. «Надо будет попробовать под эту чудесную музыку сделать настоящий «динь-динь». Просто божественно. Пора вставать?» – но Алексей расслабленно не отпускал её голову из своего плена. Наконец, он понял, что пауза затянулась, отодвинулся от неё и полез целоваться. Оля прятала губы, не желая делиться с ним своим и только своим вкусным сокровищем. Взамен она подставляла щёки, носик, глаза, брови, лобик. Алексей целовал всё.

– Я всегда хочу так просыпаться! – заявила она.

– А я так хочу по-настоящему переспать с тобой! – и, заметив, что она удивилась, уточнил: – Чтобы заснуть и проснуться рядом с тобой!

– В твоих объятиях! Теперь это будет и моя мечта, – согласилась с ним Ольга.

2003 год, 23 сентября, вторник, утро.

Подчинённые задумку Алексея приняли с полуслова. Он собрал их утром сразу после планёрки. Дождались Наташку, которая накануне «встречала рейс» . Звонарёв ещё раз пересказал замысел: сыграть на понижение рынка акций по-крупному. На лимиты, ограничения и страхи боссов – забить! Хитрая Наташка сразу обратила внимание на бухгалтерскую закавыку, про которую Алексей думал, но не озвучивал. Предлагалась выстроить обратную пирамиду из операций «репо». Бумаги привлекались в «репо» в обмен на денежные ресурсы. Полученные акции тут же продавались, выручка снова отправлялась на рынок «репо» за новой порцией бумаг. Так как бумаги оценивались с дисконтом в 30–50 процентов, денежное основание пирамиды расширялось, потому что от продажи бумаг банк получал больше денег, чем отдавал в «репо».

– А сможет ли наша бухгалтерия корректно отразить продажу акций, полученных в «репо»? – спросила Наталья.

– Надо с ними об этом поговорить.

– А не засветимся? – засомневался Чу к.

– А ты, Алексей, сначала с Карповой поговори. В бухгалтерию нужно идти с готовыми проводками. Пусть она главбухшу убеждает.

На Алёшу все четыре пары глаз смотрели с одинаковым выражением. «Догадались, черти!» – но в ответ он только кивнул.

– Можно, знаешь, кого ещё можно привлечь? – к разговору подключился Карен. – У Ник-Ника есть жирный клиентик с солидным пакетом «сбера». Его можно попробовать уговорить одолжить нам бумаги напрямую.

– А он нам потом голову не оторвёт? А то ведь у Николаича специфические клиенты.

– Ну, это разговаривать с ним надо.

– Ок, попрошу организовать встречу.

Алексею надо было получить поддержку своих коллег. За утечку он почему-то не беспокоился. Неизвестно, когда Михайлов позвонит и позвонит ли вообще, но организовывать схему игры впопыхах будет невозможно.

– Женская сумка – это нечто! Третий раз перерываю. Даже презерватив нашла. Куда только Стас смотрит?

– Надеюсь, неиспользованный?

– Целый! Ты мои ключи у себя в машине не находил?

– Мом Pls.

– Есть такие. Сейчас занесу.

– Я не на работе. Болею. Завезешь?

– Ой. А что случилось?

– Ушки.

– Утром завезу.

– Не надо. У себя пока подержи.

– Почему? Не хочешь меня видеть?

– Не хочу себя показывать…

– Как скажешь. А я б хотел тебя увидеть без макияжа… в домашнем халатике…

– Все. Стоп. Не дразни меня. Месячные к тому же… Да, и тебе полезно будет сил набраться.

– Хорошо. Буду терпеливо ждать твоего выздоровления.

2003 год, 23 сентября, вторник, день.

Клиента Николая Николаевича Алексей видел в первый раз. Они вместе сидели в кафе, и Алексей, приближаясь, застал обрывок разговора. Николай Николаевич эмоционально вещал:

– Да никаких угрызений совести у меня нет! Давай сравним культуры. На Западе – договор с Богом – индульгенция, договор с государством – коммерческое и просто право. Отсюда Руссо и идея общественного договора. А в нашей православной стране никогда не было ничего подобного. Договор с Богом – невозможен. Договор с государством – невозможен. Азиатское тоталитарное хищническое государство. У нас кто-нибудь когда-нибудь уважал налогоплательщиков? Хоть в какие-то времена? Никогда. «Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения». Поэтому в народе так сильны партизанские традиции. И Наполеон, и Гитлер рады были бы договориться с населением, чтобы жители не трогали обозы. А фигушки! Народ не понимает, как это с властью можно договориться, – и уходит в лес. Мы живём в партизанской стране. Всегда так было и всегда так будет. Да что Запад? Наш европейский идеал – Италия. Бесконечные политические кризисы, правительства меняются чаще, чем раз в год, а итальянцы живут и в ус не дуют. Шестая экономика в мире, между прочим! А почему? Теневой сектор чуть ли половину экономики составляет. И нормально живут. Вон, у нас больше половины выпускников школ мечтают стать или гаишниками, или налоговыми инспекторами. Им всем «за державу обидно»? Фигушки, мечтают брать взятки. И в нашей стране вертикаль государственной власти – это институт кормления. И сами госслужащие его так воспринимают, и налогоплательщики. Всех всё устраивает. Коррупция не воспринимается нацией как этическое зло. А мы своей «чернухой» просто оказываем бизнесу необходимые услуги, которые не могут быть легально оказаны. Всё равно всем нужен «чёрный нал», всем, так или иначе, нужны деньги за границей. Спрос на наши услуги всегда есть – значит, всегда будет и предложение. Лучше ведь иметь дело с нами, чем с бандитами? Правда, же?