Марина даже не сразу поняла, что на столе посреди комнаты лежит труп, он покоился в луже крови, а судмедэксперт с печальным видом диктовал свои замечания. Потом она отшатнулась, когда на неё мутно глянула стоя́щая у стены женщина и наконец достигла места, откуда слышался голос Зинаиды.

– А я говорила начальству твоему, Степан Петрович, что давно пора ребёнка забирать! Вы посмотрите до чего они довели её. Одни кости, да кожа! Мне сигналы поступали уже! – яростно смотрела Зинаида на отрешённо глядящего в окно мужчину. – Что глаза прячешь? Да потому что пофиг тебе. – она резко поменяла тон и продолжила. – Ладно, я тогда забираю её. И это, Стёпа, ты заскочи на неделе, я там грибов насолила, тебе и детям твоим тоже сделала.

Только сейчас, когда мужчина повернулся к ним, Марина увидела, что у него дрожит нижняя губа, а бледный лоб поддёрнут крупными каплями пота. Он покивал, подозвал молодого лейтенанта, и тот передал Зинаиде какой-то свёрток.

Выйдя на улицу, они сели в такси, и Марина недоумённо спросила:

– А мы девочку-то будем забирать?

Зинаида вздохнула, посмотрела на неё и откинула верх у свёртка. Оттуда из глубины одеяла на них таращились глазёнки. Марина и представить себе не могла, что дети в четыре года могут быть настолько маленькими.

– Эти нелюди к нам уже будучи в таком состоянии переехали. Ну как? Не сами, конечно. Привезли их в ту лачугу, выселили и живи за здорово. Я неофициально действовать не могу. Конечно, приезжала, подкармливала её, но если выродки были дома, шипели как змеи и близко не давали подходить. Всё денег за ребёнка клянчили. Ну вот, доигрались до убийства. Сгинут отсюда и прекрасно. Милейший Никанор Иванович, вези нас в больницу, я Наталью Дмитриевну предупредила.

Марина растворилась за последние дни в чужом горе, она чувствовала, как понемногу из неё уплывает жизненная энергия, и что прежний мир не вернётся никогда. Уже позже, когда Зинаида с разрешения врача забрала девочку домой и устроила в своей комнате, а Марина отправилась к себе, в тот момент женщине стало плохо. Депрессия накатила мрачной беспросветной волной, и сердце стало сжиматься до болезненных толчков. А ещё большее беспокойство добавляло то, что не отвечал Северино. Марина ещё раз посмотрела на телефон, уже безо всякой надежды, но увидела пропущенное сообщение. Прочтя его, она начала спешно собираться и через несколько минут поскреблась к Зинаиде.

– Что случилось? – сразу же открыла дверь директриса.

– Случилось. Муж мой пропал. Мне нужно срочно в Москву. Я за Игорем вернусь, что бы ни случилось! Готовьте документы! Я всегда на связи. – Марина открыла телефон. – У вас номер привязан к карте?

– Да.

– Тогда вот деньги на расходы. – Марина обняла женщину. – Я выясню в чём дело и вернусь. Всё, деньги я отправила вам на карточку. Такси я вызвала, они уже, по-моему, даже приехали.

– Милая, поезжайте и не переживайте. С Игорем я всё улажу. Дай бог, чтобы у вас всё хорошо было.

Снедаемая страхами, Марина мчалась на стареньком авто в сторону Пскова. Водитель уверил её, что оттуда она быстрее найдёт машину, либо уедет на автобусе, а сам он ни за какие деньги не поедет, не тот возраст.

Ранним утром в городке жил только ветер, старая осенняя листва и пронзительный, какой-то сырой, холод. Марина долго бродила по парковке, пока не появился первый водитель. Он долго выслушивал её, потом поджал губы, что-то калькулировал и назвал сумму, втрое превышающую разумную.

– Поехали! – выдохнула Марина.

– Не! Половина счас! – покачал головой таксист.

– Слушай меня внимательно! – неожиданно даже для неё самой, тон у Марины стал стальным, а глаза заблестели холодным огнём. – За такие деньги ты не только будешь ехать молча, но ещё и за кофе по дороге мне сбегаешь! Понял?!

Водитель съёжился, махнул рукой и завёл мотор.

Мучительная восьмичасовая дорога была позади, но впереди толкались машины в пробках и Марине уже было невыносимо тошно.

– Давайте к любому метро! – сказала она.

Пройдя через вечернюю пиковую давку в подземке, женщина выбралась в центре столицы, почти бегом покрыла расстояние до гостиницы, огнём взгляда пригвоздила швейцара к месту и наконец ворвалась в гостиничный номер, где поселилась сестра Северино.

– Что случилось? – безжизненным голосом спросила Марина.

– Он пропал! Его нет нигде, он не доехал в аэропорт, он не прилетел в Штаты! Нигде нет! Мы не можем отследить геолокацию. Зачем ты его только сюда позвала! Неужели не могла просто вернуться домой?!

– Но я не звала его. Он появился так неожиданно.

Телефон сестры Северино вдруг ожил, та посмотрела на экран, резко побледнела, и глаза её потемнели, она молча отдала мобильник Марине и опустилась на диван.

 ***

К вечеру Юля была вымотана до предела собранием, миллионом нерешённых вопросов, невозможностью поймать Котляровского и его приятеля, которые вроде как должны были стоять во главе фирмы и вести её в светлое будущее.

Юля не хотела идти к Оксане жаловаться и тем более сама же не хотела ставить под сомнение собственный профессионализм. Найдя личное дело Глеба, она быстро вызвала такси и отправилась по адресу, указанному в файле. Для неё показалось странным, что её бывший однокашник живёт в районе Капотни. Почему-то именно при упоминании этого района, москвичи несколько кривились и говорили, что это место для бедноты.

Хотя Юле показалось, что здесь довольно чисто, строятся и уже стоят построенные симпатичные домики, беззаботной радостью веяло от детворы, а молодые мамаши с колясками привносили незримую гармонию.

Найдя нужный дом, Юля поднялась по лестнице и оглядевшись нажала на дверной звонок. Внутри квартиры послышался шум шагов, звонкий женский голос что-то крикнул, и дверь отворилась.

– Юля? – уставилась на неё миленькая блондинка невысокого роста.

– Лина? – в свою очередь, спросила Юля. – Я, наверное, что-то перепутала. Я ехала по адресу Глеба, нашего одноклассника.

– Ничего ты не перепутала. – помрачнела Лина. – Что стоим на пороге? Проходи! – мотнула она головой и распахнула дверь пошире.

Внутри квартирка была маленькая, но уютная и светлая. Везде было удивительно чисто, казалось, что пыль боится пробираться сквозь окна внутрь, потому что знает, её ждёт нещадное истребление.

– Ой, ой, – Лина остановила гостью, – возьми вон тапочки и обувь сними у порога. А то у меня дети, тут сама понимаешь, нужна полная дезинфекция.

Лина метнулась в ванную, выбежала оттуда со шваброй и какой-то прыскалкой и тщательно обработала то место, куда наступила Юля.

– Пойдём на кухню. Только руки помой сначала! – Лина распахнула ей дверь. – Мыло возьми вон то розовое, а полотенце я тебе принесу