В отличие от самого Юры, который как раз очень хотел это узнать. И выяснил.

Правда, на том ниточка и обрывалась… Поскольку выяснилось-то, что склад прежде арендовал некто Василий Петухов…

Тот самый Вася… Небезызвестный Вася, про которого Ростовскому доподлинно уже было известно, что лежит он в морге.

Ниточка оборвалась, однако «чем дальше в лес, тем больше было дров». В том смысле, что становилось понятно: многое из того, что описано в тетрадке, — правда… Правда, а не вымысел.

Неужели и остальное — тоже правда?

* * *

И милиционер Ростовский снова заглянул в тетрадь, чтобы «освежить» в памяти информацию:

«Единственный мой доход — это трактир «Ядрена-Матрена». Его хозяин Славик Чугунов в третьем классе был немного в меня влюблен. Школьная любовь…

…Славик Чугунов разрешает мне сидеть в углу, неподалеку от «телеги с закусками», и рисовать на заказ посетителей «Ядрены-Матрены». Они жуют, а я рисую…

…Так и живу — что нарисую, тем и поужинаю. Самое же удобное, что трактир «Ядрена-Матрена» находится совсем близко от моего дома — не надо тратить время на дорогу».

«В общем, понятно, почему эта Элла столкнулась с Васей Петуховым именно в трактире «Ядрена-Матрена», — рассуждал Ростовский. — Оба они жили неподалеку от него. Фишкис потому там и работала, что близко. А Вася Петухов потому там и обедал, что недалеко».

И Ростовский наметил визит к хозяину этого заведения.

* * *

В «Ядрене-Матрене» было пустовато.

В ответ на немой вопрос «чего изволите?», застывший в очах официанта, Ростовский отложил так и не раскрытое меню и коротко заказал:

— Славу Чугунова!

На профессионально бесстрастном лице официанта наметилась некоторая мимика, брови чуть дрогнули:

— Что-нибудь передать Вячеславу Георгиевичу?

— Да. Передайте ему привет от Эллы Фишкис.

Официант ушел. А Ростовский, немного волнуясь, откинулся на спинку стула. Вот он — момент истины! Сейчас все и выяснится: вернется официант и скажет: никакого тебе Славы Чугунова — или заказывай уху с расстегаями, или пошел вон!

Но официант не вернулся вовсе. Вместо него к Юриному столу подошел дородный представительного вида мужчина.

— Вы от Эллы? — поинтересовался он у Юры.

— Напротив. Я к ней.

— Не понял?

— Я ее ищу.

— А вы кто?

— Я ее участковый милиционер.

— Милиция? А чего же тогда шутки шутите? — возмутился мужчина. — «Привет от Эллы»? Что это значит, уважаемый? А ну-ка, предъявите удостоверение!

Юра протянул удостоверение.

— Вроде бы нефальшивое… — Слава Чугунов вернул ему книжечку. — Слушаю вас внимательно!

— Это я вас слушаю, гражданин Чугунов. Гражданка Фишкис исчезла. И нам необходимо установить ее местонахождение.

— А я-то чем могу помочь? Вы вообще как меня разыскали? — настороженно поинтересовался Чугунов.

— Нам пришлось вскрыть квартиру гражданки Фишкис. Среди ее бумаг был обнаружен дневник. Некоторые его страницы посвящены вам.

— Да ну?!

— Например, гражданка Фишкис пишет, что вы были влюблены в нее в третьем классе.

— Во втором… — поправил Юру хозяин трактира. И вдруг оживился: — Правда? Так и пишет?

— Правда.

— Вот уж не думал, что Элла об этом помнит! Я и сам-то уж забыл. А ведь было, было… — Выражение лица у Чугунова вдруг стало сентиментально-растроганным. — У меня, господин милиционер, весь второй класс руки потели, когда Элла со своей первой парты ко мне оборачивалась. Такая была любовь — просто жуть. Кстати, говорят, самый распространенный тип школьных романов. «Хорошая девочка» и «дрянной мальчишка». Говорят, нужны друг другу, как темная и светлая сторона луны.

— Так вы знаете, где сейчас Элла Фишкис?

— В том-то и дело, что понятия не имею! Откуда мне знать?! Элла уже очень давно перестала приходить в «Ядрену-Матрену».

— Насколько давно?

— Сергей! — крикнул Чугунов в глубину зала. — Сколько времени Элла уже не появляется?

— Месяца два, кажется… — донесся в ответ мужской голос.

— Ну вот, видите… Два месяца.

— И что же, вас, Вячеслав Георгиевич, совсем не взволновало, что Элла Фишкис перестала появляться на работе? Причем, насколько я понимаю, безо всяких с ее стороны предупреждений?

— Да какая это для Эллы работа! Ерунда… Я подумал: перестала ходить в трактир — ну, значит, надоело ей. А может, с деньгами у нее стало получше.

— Вот как?

— И потом, как вам сказать… Конечно, я еще в том возрасте, когда замечают исчезновение красивой женщины. Но поймите… У меня семья, трое детей, и вот этот бизнес! — Чугунов обвел рукой трактирный зал. — Бизнес по-русски — с ежедневными нервотрепками. Я вообще ничего не успеваю, понимаете?

— Ой ли?

— Клянусь! Представьте… Вот сегодня жена, когда утром кофе пил, поцеловала в макушку и говорит: «Славка, у тебя лысина появилась!» А тут мобильный зазвонил — и понеслось… Я даже расстроиться не успел. А ведь в юности думал: лысина появится — повешусь. А вот появилась — и даже внимания не обратил. Посмотришь по телику рекламу и диву даешься: и когда это люди операции делать успевают — волосы пересаживать? Тут, кажется, ногу потеряешь и то не заметишь, дальше так и побежишь.

— Неужели так некогда? — Ростовский намеренно недоверчиво покачивал головой, слушая раскованно-откровенный монолог своего собеседника.

— Нет, ну, конечно, иногда успеваешь о чем-то подумать. О женщине, например… Это волнует. Но ведь для того, чтобы подумать, надо найти время! А где его возьмешь?

— В общем, насколько я понял, вас совсем не удивило исчезновение вашей сотрудницы Эллы Фишкис? — строго уточнил Ростовский.

— Да какой там сотрудницы! — протестующе замахал руками Чугунов. — Говорю же — это не работа… Так, фигня! Нет, конечно, я удивился немного, что Элла перестала появляться в моем ресторане…

— И что — не звонит?

— Да…

— И на звонки не отвечает?

— Да…

— И что же?

— Я даже хотел к ней заглянуть. Но закрутился, конечно, и забыл.

— И?

— А вот вы пришли — и я вспомнил.

— Хорошо, что хоть теперь вспомнили.

— Нет, нет, нехорошо, — пробормотал Чугунов. — Ах, как все это нехорошо…

— То есть? Поясните.

— Понимаете, конечно, это все-таки свинство, что я не поинтересовался ее судьбой. Свинство, настоящее свинство! Элла ведь у нас, понимаете, я уже вам говорил, типичная «хорошая девочка». При том мямля, рохля, интеллигентка… Понятия не имею, как она умудряется существовать! Элла, понимаете, как мимоза среди кактусов.