Гербертс сложил руки на груди.

– Вы что, правда собираетесь вести этого типа в свою комнату?

– Я заключила пари.

– Ну, так я разделаю его под орех. Не могу спокойно смотреть, как вы губите себя. У меня тоже есть принципы.

Брэндон очень в этом сомневался, но благоразумно промолчал.

– Гербертс, вы не должны вмешиваться в мои дела. – Верена вышла в коридор, мужчины последовали за ней. Дворецкий поспешно забежал вперед, остановив хозяйку у лестницы.

– Ради... – начала она раздраженно. – Видимо, я обречена весь вечер бороться с упрямыми мужчинами. Я заключила пари, Гербертс.

– Это я уже слышал. Жаль, что вы заключили такое пари.

Верена вздохнула.

– Мне тоже жаль. И тем не менее... – Она подняла голову, глаза ее вспыхнули. – Ах!

– Что? – нахмурился Брэндон.

– Я кое о чем подумала. – Верена торжествующе на него посмотрела. – Мы не договорились, что вы получите поцелуй, оставшись со мной наедине. Я могу взять с собой сопровождающего.

Брэндон сердито на нее посмотрел:

– Что-то не припомню, чтобы в условия входил сопровождающий...

– Как не можете припомнить и обратного. Таким образом, я могу взять кого-нибудь, если захочу. Гербертс, вы будете моим сопровождающим.

Тряхнув золотистыми локонами перед носом Брэндона, Верена прошуршала шелками мимо него и стала подниматься по лестнице.

– Вы идете, мистер Сент-Джон? Я не могу ждать всю ночь.

Он смотрел, как она поднимается, уверенный в том, что плутовка нарочно его мучает, соблазнительно покачивая бедрами.

Гербертс вздохнул.

– Надеюсь, вы не сердитесь, сударь. Я не хотел вмешиваться. Вы настоящий джентльмен. Столько времени находились с дамой наедине и даже не прикоснулись к ней. Это о многом говорит.

– Спасибо.

– И я не виню вас в том, что вы хотите ее поцеловать. Просто хозяйка... она была ко мне добра, а я добра не забываю. Так что пошли. Лучше вам побыстрей получить свой поцелуй, пока не появились кухарка с Питерсом.

Брэндон подумал о том, что дворецкий хлопнул бы его по плечу, если бы посчитал, что этот жест будет воспринят правильно.

Брэнд вздохнул и поставил ногу на первую ступеньку. И вдруг остановился.

– Гербертс, тебе нравятся мои часы?

Дворецкий поднял руки.

– Я не брал ваши часы, не брал!

– Знаю. Они при мне. – Брэнд вытащил из кармана свои новые часы. – Хотел бы ты их получить?

Дворецкий захлопал глазами.

– Каким образом?

– Я их тебе отдам. Прямо сейчас.

Гербертс уставился на часы, в глазах вспыхнул алчный огонек.

– Что я должен сделать?

– Просто поднимайся по лестнице без спешки.

Гербертс посмотрел на часы, потом на ступеньки.

– На сколько задержаться-то? Я не хочу, чтобы хозяйка рассердилась. Она может даже сглазить, когда не в настроении.

– На пять минут.

– На пять... о нет, сударь. Я знаю, что может случиться за пять минут.

– Тогда на две. Я просто хочу, чтобы поцелуй получился запоминающимся. – Брэндон видел, что слуга колеблется. – Даю тебе слово джентльмена, что не сделаю ничего, что вызвало бы ее недовольство.

Брэндон приподнял часы так, чтобы они оказались на уровне глаз дворецкого, серебряная крышка блестела на свету.

– Что скажешь?

Гербертс сглотнул, не сводя взгляда с часов.

– Я не должен.

– Гербертс, обещаю не причинить ей вреда.

Гербертс посмотрел Брэндону прямо в глаза, словно желая заглянуть ему в душу. Затем кивнул и сказал:

– Высокая лестница.

– Да.

– А у меня так болит колено.

Брэндон уронил часы в протянутую ладонь дворецкого. Они исчезли в мгновение ока.

– Две минуты и ни секундой больше, – сказал Гербертс. Брэндон не стал ждать. Он помчался вверх по лестнице, морщась каждый раз, когда наступал на больную ногу. В рекордный срок он оказался на верхней площадке, но там ему открылся длинный коридор с немыслимым количеством дверей. Проклятие! Которая же из них...

– Вы идете? – Верена стояла у последней.

Брэндон приблизился к Верене. Она посмотрела в сторону лестницы. Наверняка Гербертс где-то рядом.

– Где Гер...

Сильные теплые пальцы сомкнулись на ее руках, и, прежде чем Верена успела сказать хоть слово, ее втащили в комнату. Брэндон закрыл дверь, повернул в замке ключ и прислонился к двери, скрестив руки на своей широкой груди.

У Верены перехватило дыхание. Брэндон еще не просох после дождя, рубашка липла к телу, подчеркивая каждую мышцу.

– Где... где мой дворецкий?

– Поднимается по лестнице, пока мы разговариваем. Времени у нас мало. – Оттолкнувшись от двери, он шагнул вперед. – Я хочу свой поцелуй.

– Подождите, пока не придет...

– Вы действительно хотите, чтобы ваши слуги это видели?

– Я вообще не хочу, чтобы кто-то это видел, – с жаром сказала она. – По правде говоря, я вообще не хочу, чтобы меня целовали.

– Тогда не надо было заключать пари.

– Я не хотела, но вы бросили мне вызов.

Он взял ее за руку и привлек к себе.

– Хватит разговоров.

– Но я еще не все ска...

Он коснулся губами ее шеи, его губы проложили горячую дорожку к ее левому уху, заставив Верену затрепетать.

– Вы все еще хотите что-то сказать? – пробормотал он. – После всех наших восхитительных разговоров? Боюсь, от такого напряжения у меня взорвутся мозги.

Верена попыталась справиться с горячей волной вожделения, грозившей ее захлестнуть.

– Но если у вас взорвутся мозги, они испачкают мой новый ковер.

Брэндон поднял голову и испытующе посмотрел на Верену, не снимая ладоней с ее талии.

– Вы очень жестоки! Вам это известно?

Она ответила ему точно таким же взглядом, уголки губ тронула непрошеная улыбка. У Брэндона перехватило дыхание. Внизу, в гостиной, при свете лампы, она показалась ему прекрасной – золотистые локоны, безупречная кожа, прямой нос, но здесь, держа ее в объятиях, он видел россыпь едва заметных веснушек на носу, чуть-чуть неровные нижние зубы. Но эти небольшие недостатки делали Верену еще привлекательнее.

– Ой! – донесся с верхней площадки лестницы театрально громкий голос Гербертса. – Я ушиб большой палец.