— А акт вандализма по отношению к памятнику? У вас есть какие-либо предположения относительно его причин?

Дайал пожал плечами.

— В Дании преступники стен не пачкали, несмотря на то что вокруг их хватало. Скорее всего их поступок с аркой был не спланированным, а чисто импульсивным.

Тамер нахмурился.

— Они пользовались кистью, Ник. Что говорит о запланированном действии.

— Возможно, да, а может, и нет. Кисть они могли постоянно возить с собой в машине, в коробке с инструментами вместе с гвоздями. Вы ведь не нашли следов лестницы. Значит, они не продумывали заранее «разукрашивание» арки.

— Да, но…

— Послушайте, я не исключаю вероятность того, что все было продумано заранее. В конце концов, это может оказаться чем угодно — от принципиально важной улики до просто попытки преступника отметить свою территорию. Вы себе представить не можете, сколько мне приходилось видеть трупов, залитых мочой убийц.

— В самом деле?

Дайала искренне удивило, что Тамер никогда ничего подобного не видел в Ливии. Вполне возможно, что подобная дикость отличает только Европу.

— Мы узнаем еще больше, когда обнаружим следующую жертву. Вероятно, начнет вырисовываться какая-то система.

— Следующую?

— Вы ведь не думаете, что на этом они закончат? Ведь должен еще появиться и Святой Дух.

— Святой Дух?

— Помните, Отец, Сын и Святой Дух? Жертва должна быть принесена и ему. А что потом? Кто знает? Закончив глумление над христианским Богом, циничные убийцы могут начать глумиться над Девой Марией.

Тамер нахмурился и сел за свой рабочий стол. Дайал почувствовал, что какая-то невысказанная мысль мучает его собеседника, и потому отложил фотографии и стал ждать, пока Тамер заговорит. Это была тактика, которая одинаково хорошо срабатывала как с преступниками, так и с полицейскими.

— Но почему они привезли его именно сюда? — начал он. — Здесь мусульманское, а не христианское государство. Каким образом их кощунство может нас задеть?

— Сдаюсь! Мне ничего не приходит в голову, — признался Дайал. — Возможно, преступникам захотелось найти для убийства какой-нибудь экзотически красивый фон. Я объездил почти весь мир, но никогда не видел подобной чудесной страны. Ливия — просто потрясающее место.

Тамер засиял от гордости, а именно на это и рассчитывал Дайал. Он понимал, насколько важно для него сохранить расположение Тамера. Без него он не сможет получить доступ к месту преступления.

— С другой стороны, на данные преступления еще рано наклеивать ярлык христианских. Ведь факты вовсе не столь однозначны. Нарайян, к примеру, был не христианином, а индусом, поэтому мотив его убийства мог быть вовсе не религиозным.

— Мне почему-то кажется, что вы сами не верите собственным словам.

— Верно. Хотя, по правде говоря, я сам не знаю, чему верить.

Дайал понимал: единственное, что объединяет оба преступления, — это способ убийства. Обе жертвы были похищены, перевезены в местность, достаточно отдаленную от страны их проживания, а затем распяты — так, как когда-то Иисус Христос. Но почему? Что пытались сказать преступники? Что общего у их жертв?

По сведениям Интерпола, практически ничего.

Янсен был очень набожным католиком из финской буржуазной семьи, вел идеальную, ничем не запятнанную жизнь — никаких проблем с наркотиками, сексом и законом, — и в очень раннем возрасте решил стать священником. Дайал ожидал поступления дополнительной информации от кардинала Роуза, но, по имевшимся у него предварительным сведениям, все знавшие убитого были о нем очень высокого мнения.

Нарайян — прямая противоположность Янсену. Половину времени он проводил в барах, а вторую — в постели с женщинами. Он был одним из нескольких непальских принцев. За последние годы в королевской семье этой страны свершилось несколько трагедий. Самая страшная из них произошла в июле 2001 года, когда наследный принц Дипендра на семейной вечеринке убил короля, королеву и принцессу.

Дайал качал головой, размышляя об обоих жертвах. Что же у них могло быть общего? Разные религии. Разные страны. Разные стили жизни. Единственное, что их связывало, был пол и то, как они погибли. После мучительных пыток их прибили гвоздями к кресту.

Распяли подобно Иисусу Христу.

Пейна и Джонса, назвавшихся друзьями жертвы, без всяких задержек пропустили в колодец Святого Патрика. Им в помощь отрядили молодого человека, который должен был спуститься с ними вниз на 248 ступенек, на самое дно колодца — памятника XVI века, названного так за его сходство с пещерой в Ирландии, где молился святой Патрик.

Когда начали спуск, Пейн немного отстал, стараясь выяснить, каким образом построен колодец. Две противоположные двери вели к разным лестницам. Одна как бы «накладывалась» на другую, что не позволяло спускающимся столкнуться с поднимающимися. Первоначальный план был придуман Леонардо да Винчи, который разработал его для лестницы в одном итальянском борделе, чтобы посетители могли приходить и уходить незамеченными. Последние были настолько довольны изобретением гения, что слух о нем распространился по всей стране, и подобная же структура затем использовалась во многих новых постройках, включая папский колодец. Еще одним проявлением гениальности стало то, как архитектор использовал естественное освещение. Лестница освещалась спиральной лентой из семидесяти окошек ручной работы. Свет проникал через отверстия в крыше и наполнял внешнюю окружность колодца, благодаря чему путникам с избытком его хватало, чтобы набрать воды.

— Джон! — крикнул снизу Джонс. — Ты идешь?

Пейн ускорил шаг и уже за следующим поворотом лестницы нагнал Джонса.

— Наш сопровождающий начал за тебя беспокоиться. Барнс погиб здесь примерно час назад, и полицейским не хочется иметь дело с новыми жертвами.

— Их за это винить нельзя. Отсюда тяжеловато убирать останки.

— Плюс не забывай, что мы находимся на территории исторического памятника. Когда папа Климент Седьмой скрывался в Орвието, он страшно боялся, что враги перекроют ему пути снабжения водой. Чтобы ничего подобного не случилось, он приказал прорыть здешний колодец шириной в сорок три фута и глубиной двести три.

— Черт! Папу, наверное, мучила сильная жажда.

— Колодец прорыли, конечно же, не только для него. Видишь, какие широкие здесь ступени? Чтобы стадо домашних животных могло спуститься вниз и не упасть по дороге. Зверям позволяли пить прямо из источника.

Пейн поморщился.

— Отвратительно. Неудивительно, что у Барнса началось расстройство желудка.

— К счастью, жители города давно не пользуются колодцем. В противном случае, бьюсь об заклад, у их воды в течение нескольких ближайших недель был бы весьма своеобразный вкус.