Игорь Синельников, завидев маленького мафиозного поэта, старательно отворачивался в другую сторону, делая вид, что вообще не замечает его. Потому что обещанная встреча с великим и ужасным Лехой Быковым и его братками состоялась. Не случайно Алексей Быков пообещал Арине и ее друзьям, что возьмет всю черную работу в деле наказания воров на себя. Арина с ребятами и так, типа, основное совершили – просчитали все логическим путем, выследили преступников, предъявили доказательства. А дальше уже обязательно должен был действовать он, Леха, со своими верными людьми – карательная машина справедливого наказания.

…Так больно Синельникова еще никогда не били. Били и спрашивали – отбили ему охоту воровать или еще нет? Избитый Игорь клятвенно пообещал, что больше никогда… И теперь изо всех сил пахал на Биномыча, отрабатывая долг – подметал ему двор, мерз на рынке, торгуя его старьем, пока Биномыч отдыхал или гулял. Тяжелая жизнь настала для Игоря Синельникова.

Гарпуну от Быкова тоже изрядно досталось на орехи. И он, понимавший в жизни только кулак, быстрее Игоря Синельникова сообразил, что воровать нехорошо. Потому что и думать для этого много надо. И бьют за воровство больно. Так что теперь Гарпун попросту низко опускал голову, если Антоша или его мама попадались ему в подъезде. Но и этого было вполне достаточно.

Арина болела еще долго. Как истинный индейский вождь, она беззвучно терпела горчичники и банки, притирания, микстуры, настойки и таблетки. А потом уколы витаминов. И начала активно выздоравливать.

В один из дней мафия в полном составе собралась у нее дома. Приехал долгожданный Федя – пан Теодор. Ребята рассказали ему обо всей операции, в которой пришлось участвовать Братству без него. Про страдания благородного поэта и его мамы, про неожиданную помощь следствию в лице юного авторитета. И конечно, про прекрасную летающую тарелку в небе над городом. Оказывается, Федя тоже смотрел в тот день телевизионный репортаж. Правда, тарелку саму там не увидел…

– А я думал, настоящая, – проговорил Федя, восхищенно глядя на друзей. – Вот это вы молодцы!

Братья Белой Руки рассказали ему и про бедолагу Лимонада, на которого по поводу и без повода падают подозрения в мистификации граждан. Костя, Зоя и Антон спели Феде гимн, который Лимонад сочинил.

– Эх, резвится он, наверное, сейчас где-то на приволье, – проговорил Костя Шибай, – в своем Чернобуково. Чуть мы туда не уехали Антошину технику искать…

– Вот и хорошо, я рада за Лимонада, – подтвердила Зоя Редькина, – бегает свободным человеком.

– Я когда-нибудь тоже гимн сочиню, – заявил Антоша Мыльченко, слушая похвалы в адрес поэта Лимонада. – Про нашу великую мафию!

– Валяй, Антоха! – согласились все.

– Только без лягушек! – сразу предупредила Зоя Редькина.

– Ну, ты меня знаешь, – с достоинством произнес Антоша.

– А то я тебе…

– Пустое, Зоя…

Антоша Мыльченко был сегодня в ударе. Ничто не могло его сбить с поэтического настроя. Он принес Арине кассету «Нибелунги», которую наконец смог досмотреть до конца.

И в присутствии всех своих мафиозных братьев Антоша вышел на середину комнаты и прочитал вслух героическую поэму. Он и не ожидал, что поэма так всем понравится. И даже Зое Редькиной. Которая внимательно слушала, а потом сказала Антоше, что она его за все прощает и с понедельника снова сядет с ним за одну парту.

Пришел Аринин дедушка, попросил у Антона текст поэмы – показать недавно вернувшейся из Москвы бабушке. Создатель поэмы загордился и, немного смущаясь, шаркая ножкой и оглядываясь на Редькину, вручил рукописное произведение поклоннику своего творчества.

Вечером, когда ребята двинулись в прихожую за своими пальто и куртками, раздался телефонный звонок.

Арина сняла трубку. Это звонил Леха Быков. Витя Рындин, который чуть задержался на выходе из Арининой комнаты, еще не зная, кто точно звонит, теперь и вовсе остался на месте. Он не подслушивал разговор. Он просто ждал Арину. И волновался.

– С выздоровленьицем? – поинтересовался тем временем Леха Быков.

– Ага, – ответила Арина в трубку. – Леха, я помню про кассету! Когда ты возьмешь ее досматривать? Она у меня сейчас.

– Возьму, – ответил Леха. – Только… Арина, у меня к тебе дело.

– Какое?

– Это… Не могу сказать. Сейчас. – Голос Быкова был весьма нерешительным. И даже робким. – Ну, давай стрелку забьем.

– В смысле встретимся? – переспросила Арина, с удивлением глядя на своих друзей, которые выглядывали из глубины прихожей, поджидая ее.

– Ага! Встретимся! – увереннее заговорил Леха. – Я это… Приглашаю тебя в кафе.

– К-куда? – снова переспросила Арина.

– А пойдем в «Музыкальную кошку»? – быстро предложил Леха. – Это кафе клевое, не сомневайся.

«Летающая тарелка! – подумала Арина и обрадовалась. – Быков ведь нашу летающую тарелку хочет запустить! Конечно, надо поговорить с ним! Вот здорово!»

– Пойдем. Когда? – ответила в телефонную трубку Арина.

Витя резко обернулся и посмотрел на нее. Но потом его лицо вновь стало непроницаемым. Только взгляда от Арины он больше не отводил. Вите было почему-то очень грустно.

Леха Быков говорил что-то в трубку. Арина молчала. Возле нее стоял Витя Рындин – верный и преданный человек. Арина смотрела на него. Витя не слышал слов Лехи, но глядел на Арину, не отрываясь. Арина улыбнулась ему и кивнула. Витя тут же отвернулся.

– Хорошо, Леха, давай завтра. Я и кассету захвачу. Нет, лучше в семь часов. Я люблю пирожные «корзиночка» и еще такие, знаешь, коржик с белым кремом, «нашлёпка» называется. Ага, ну закажи. Нет, пепси-колу больше люблю. А еще лучше газировку «Колокольчик».

Витя опустил голову.

– Ну ладно, Леха, – сказала Арина. Она-то знала, что все нормально. Поэтому добавила: – Давай встретимся в этом кафе. Да, точно приду. А вот если бы ты сказал – на свидание, я бы не пришла.

– Не, не! – испугался Леха на том конце провода. – Не свидание, нет! Ты только приходи!

– У нас будет деловая встреча? – спросил улыбающийся, вполне выздоровевший предводитель мафии.

– Да, чисто конкретная деловая встреча! – заволновался Леха. Он ведь знал, что с Ариной непросто. И что у нее своя игра.

Витя снова посмотрел на Арину. Теперь он вообще ничего не понимал.

– Леха, только я не одна приду, – сказала Арина в трубку. – А с телохранителем.

– Ага! – согласился Быков. – Тогда я тоже с телохранителем. Чтобы было все солидно.

Они поговорили еще минуту, и обрадованный Леха положил трубку.

– Ты чего, Вить? – спросила Арина. – Я не предаю старых друзей. Если ты про это… Зря ты.

– Да я ничего… – Витя в смущении пожал плечами и с благодарностью посмотрел на Арину.