Вадим (будем звать его так) принялся просматривать вырезки. Все они были на тему паранормальных способностей людей. Агентство «Союзпечать» слало их по запросу: определи круг интересующих тебя тем, заплати — и получай публикации. Хочешь — из центральной прессы, хочешь — добавят республиканскую и местную. На каждой вырезке — штамп с названием газеты. До недавних пор эта услуга существовала исключительно для советских граждан и организаций, но с приходом гласности и плюрализма распространилась и на иностранцев. Пакет с вырезками приходит раз в месяц — их стригут из нераспроданных газет. Информация запаздывает, но Вадима это не волновало: спешить некуда. Пробегая статьи взглядом, он хмыкал и бросал вырезки в корзину. Оставил лишь одну — из «Советской Белоруссии». Заголовок статьи гласил: «И все-таки он лечит!» Под ним более мелким шрифтом было набрано: «Экспертная комиссия Минздрава БССР подтвердила целительский дар Михаила Мурашко».

Вадим внимательно прочитал статью, затем взял фломастер и обвел им абзац:

— Вот, значит, как? — хмыкнул Вадим, отложил страницу и полез в ящик стола. Достав из него папку, извлек из нее другую вырезку — тоже из «Советской Белоруссии». Статья называлась «Счастье Маши». Положив вырезку рядом с первой, хозяин кабинета принялся рассматривать фотографии.

— Прячешь лицо? — усмехнулся. — Только в профиль? Мудро и абсолютно нетипично для проходимцев. Я нашел тебя, голубчик!

Он нажал кнопку на селекторе. Тот, как и телефон-факс рядом не вписывались в стиль девятнадцатого века кабинета, но куда денешься?

— Слушаю, сэр! — отозвался селектор.

— Вернулись, Джордж? Очень хорошо. Зайдите.

— Буду, сэр! — отозвался динамик и затих.

Через минуту-другую распахнулась дверь, и в кабинет вошел мужчина лет сорока, невысокий, с неприметным лицом, и одетый, как хозяин, в твидовый пиджак и белую рубашку. Только вместо шейного платка у него на шее красовался строгий, деловой галстук.

— Подойдите, Джордж! — велел Вадим.

Тот приблизился и встал у стола.

— Извините, сэр! — сказал, бросив взгляд на заполненную мусорную корзину. — С вашего разрешения я работал в библиотеке, почту разобрать не успел.

— Чепуха, Джордж! — махнул рукой Вадим. — Я позвал вас не за этим. Будет поручение. Для начала прочтите, — хозяин кабинета придвинул ему вырезки. — И присядьте. В ногах правды нет.

Секретарь подчинился. Пока он читал, Вадим погрузился в воспоминания. Джорджа он нашел в Нью-Йорке. Вечером заглянул в супермаркет (он в ту пору в них захаживал) и стал свидетелем неприглядной сцены. Охранник, жирный негр в униформе, отчитывал за какую-то провинность уборщика, белого мужчину, худощавого и жалкого на вид. Тот пытался возразить, но негр не давал такой возможности, повышая голос. Наконец, уборщик прекратил оправдываться. Стоял и повторял монотонно: «Виноват, сэр! Понял, сэр! Этого больше не повторится сэр!» Вадим собирался пройти мимо, но его остановил английский уборщика. Говорил он как выпускник Оксфорда, четко и правильно произнося слова. В США такое редкость. Странно. Выпускник престижного вуза с поломоечной машиной? Бред. Наконец, негр закончил развлекаться и, погрозив уборщику пальцем, важно заковылял прочь. Уборщик проводил его взглядом и внезапно выругался по-русски:

— Чтоб ты сдох, сука черномазая!

Вадим улыбнулся и подошел к соплеменнику.

— Здравствуйте! — обратился по-русски. — Мы могли бы поговорить?

— Извините, сэр! — хмуро отозвался уборщик. — У меня работа. За нее спрашивают. Сами видели.

— Да, — кивнул Вадим. — Всего пара вопросов. Что закончили в СССР?

— Историко-архивный институт.

— Это там вам поставили произношение?

— Преподаватель был хороший, — вздохнул уборщик.

— Как вас зовут?

— Григорий.

— Думаю, у меня найдется работа для вас — более интересная и денежная. Держите! — он вручил ему визитку. — А это на такси, — к визитке добавилась купюра в сто долларов. — Я живу за городом.

Григорий позвонил назавтра, и они условились о встрече. Для начала Вадим попросил гостя рассказать о себе. Услышанное не удивило — типичная эмигрантская история. Выпускник историко-архивного института с еврейскими корнями возжелал перебраться в общество великих возможностей. Это удалось. Одного Григорий не учел. Возможности-то есть, но как-то больше для своих. Таким, как он, нужно начинать с нуля. Это вам не в СССР, где государство заботится о молодых специалистах, предоставляя первое рабочее место и льготы. В демократическом мире за работой нужно бегать, да еще не каждому дадут. Ты историк-архивист? Такие не нужны. Есть вакансия уборщика общественных туалетов… С туалетов и пришлось начать. Противно, но деваться некуда. Григорий старался. За два года сделал неплохую карьеру — получил место оператора поломоечной машины в супермаркете. И не надо хихикать! В США престижная и уважаемая профессия.

— Вот что, Григорий, — сказал Вадим, когда гость смолк. — Мне нужен секретарь-референт. Со знанием языков, умением искать и находить нужную информацию. Иногда выполнять деликатные поручения. За отдельную плату, разумеется.

— Какие именно поручения? — насторожился собеседник.

— Никакого криминала, — улыбнулся Вадим. — Я бизнесмен, а не мафиози. Финансовые операции, игра на бирже — все в рамках закона. Но у меня есть нетипичное для моего круга хобби. Не хочу, чтоб об этом знали компаньоны. От вас потребуется преданность и умение держать язык за зубами. Ни крупицы информации на сторону! При малейшем подозрении в нарушении контракта потеряете все, — Вадим не стал уточнять, что в это «все» входит и жизнь. — Теперь о самой работе. Вам придется бывать в библиотеках и архивах, искать нужную информацию в открытой печати. Иногда выезжать к носителям этих сведений, беседовать с ними, излагать свое мнение об услышанном и впечатления о человеке. Работа нудная и кропотливая, но хорошо оплачиваемая. Для начала тысяча долларов в неделю[24].

— За такие деньги вы наймете выпускника Оксфорда! — воскликнул Григорий.

— Это так, — согласился Вадим, — но мне не нравятся американцы. Великолепные специалисты в узкой отрасли, они теряются за ее пределами. Широким кругозором обладают только русские. У них иная система образования, а жизнь в СССР научила соображать.