Марго посмотрела на отца Андрея, покусала губу и вдруг выпалила:

– Мы с дьяконом считаем, что пропавшие негативы Родченко как-то связаны с Маяковским и Лилей Брик.

– Вот как? – Петя посмотрел сперва на Марго, потом на дьякона и прищурился. – Видимо, у вас есть п-причины так думать. Не хотите рассказать мне о них?

– В книге Родченко были цифры 67–10, обведенные кружком. Это номер телефона Лили Брик.

– П-продолжай, – тихо сказал Петя, покручивая в пальцах бокал с остатками шампанского.

– Не буду излагать тебе всю цепочку рассуждений, но мы сделали вывод, что «таинственные негативы» появились в те два месяца, когда Маяковский писал поэму «Про это». В это время что-то произошло между Маяковским и Лилей Брик. И Родченко был свидетелем.

Петя улыбнулся.

– Слишком сложно для меня. – Он поднял руку и посмотрел на свои часы. – Ребят, может, поужинаем сегодня вместе?

– Почему бы и нет? – Марго повернулась к отцу Андрею. – Батюшка, как вы?

– Я бы рад, но сегодня не получится, – сказал дьякон, исподлобья поглядывая на фотографа.

– Жаль, – сказал Петя. Он с улыбкой смотрел на Марго. – Сестренка, я думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы ходить на свидания без сопровождения «батюшки». П-приглашаю тебя во французский ресторан!

Марго насмешливо захлопала в ладоши.

– Ой, как я давно не была в шикарных ресторанах! Давай часов в девять?

– Заметано, – кивнул Петя. – В полдевятого я позвоню тебе и пришлю за тобой машину.

Марго обняла Давыдова и поцеловала его в щеку, вызвав на лице отца Андрея едва заметную кривую усмешку.

Москва, январь 1923 года

Андрей подал руку и помог Лиле спуститься. Кучер взмахнул кнутом, крикнул неприличное, и сани унеслись в облаках сверкающего снега.

Андрей захохотал.

– Ах, как же славно с вами кататься, Лиля Юрьевна! – воскликнул он, держа руки Лили в своих.

– Если вы не перестанете называть меня по отчеству, я перестану с вами разговаривать, – насмешливо нахмурилась Лиля. – Ну что это, в самом деле, такое – я ведь всего на пару лет старше вас!

Разгоряченное от прогулки лицо Арманда порозовело еще больше.

– Простите меня, Лиля! Просто вы такая… красивая! Настоящая дама! Я и в Париже, и в Берлине таких не видывал! – Брови Андрея трогательно дрогнули. – В Париже и Берлине сейчас все бедные, – сказал он с грустной улыбкой. – Особенно в Берлине. В ресторанах яичница и компот. А в Париже девушки пальто из старых шуб себе шьют. В особенности наши эмигрантки.

– У вас доброе сердце, – сказала Брик. – И я вас люблю за это. Дайте я вас поцелую, бедный вы мой мальчик.

Она обхватила щеки Арманда и поцеловала его сначала в губы, потом в замерзший нос. Захохотала и побежала по снежной тропинке парка. Андрей секунду постоял, ошеломленный, потом улыбнулся и бросился за ней.

– Ну же, догоняйте! – смеялась Лиля, придерживая шаль. – А вот я вас сейчас!

Она нагнулась, зачерпнула снега и со смехом швырнула его в лицо Арманду. Снежное облако покрыло сияющее лицо юноши.

– Ах, какая вы! – крикнул он и тоже захохотал. – Какая вы!

– Ну, какая? Скажите, какая я!

– Вы чудесная-расчудесная! Прекрасная-распрекрасная!

Андрей поймал Лилю в свои объятия и принялся ее целовать. Целовал страстно, безудержно, пьянея от поцелуев.

– Сумасшедший! – смеялась Лиля, уворачиваясь от поцелуев юноши. – Вы меня совсем заморозите!

– Я заморожу, я и отогрею!

Андрей повалил Лилю в сугроб и замер над ней, разглядывая ее лицо.

– Вы сводите меня с ума, Лиля, – страдальчески произнес он. – Когда же?.. Когда мы будем вместе?

– А разве мы сейчас не вместе? – улыбнулась Лиля.

– Вы знаете, что я имею в виду. Я хочу вас! Я хочу владеть вами, целовать вас всю! До кончиков пальцев!

Андрей сорвал с руки Лили перчатку, поднес ее руку к губам и стал целовать ее пальцы, воспламеняясь все больше. Лиля с тревогой и любопытством на него посмотрела.

– Вы хотите овладеть мной прямо здесь? – игриво спросила она.

– Хоть бы и так! Лишь бы вы не прогнали меня! Сделайтесь моим счастьем, Лиля!

– Я готова осчастливить вас. Но у меня к вам есть просьба.

– Какая?

– Я от кого-то слышала, что у вас есть кольцо с черным камнем. Говорят, вам его подарила матушка.

Арманд замер, разгоряченный.

– Откуда вы про него знаете? – спросил он.

– Уж не помню. Кто-то говорил.

– Кто?

– Ах, да разве это важно? Дайте мне посмотреть на кольцо! Я ужасно любопытна и ужасно люблю красивые вещи!

Андрей помолчал.

– Не думаю, что это возможно, – сказал он наконец.

– Вот как? – Лиля нахмурилась. – Значит, вы не хотите показать мне кольцо?

Арманд, не в силах сдерживаться, снова попытался поцеловать Лилю, но она грубо отвела его лицо от своего.

– Ну, хватит. Дайте мне встать.

Она оттолкнула Андрея и поднялась на ноги. Арманд сидел в сугробе удивленный, смурной и виноватый.

– Вы на меня обиделись? – спросил он.

– А вы как думаете?

Лиля надела перчатку и отряхнула снег с одежды.

– Вы так и будете лежать в снегу? – спросила она, прищуриваясь.

– Так и буду, – ответил Арманд. – Пока не скажете, что простили меня.

Лиля улыбнулась, сердиться на этого смышленого, доброго мальчика у нее не было никаких сил.

– Вы застудите себе спину, – предупредила она. – Схватите туберкулез и умрете.

– Ну и пусть, – ответил Арманд. – Мне жизнь не мила, когда вы так на меня смотрите.

– Сумасшедший, – тихо проговорила Лиля. Она протянула Андрею руку. – Хватайтесь!

– Нет.

– Ну же!

– Не буду. Сначала скажите, что вы меня простили.

– Так и быть – я вас прощаю. Хотя вы этого и не заслуживаете, гадкий вы мальчишка.

Арманд улыбнулся и взялся за руку, однако, вместо того чтобы встать, повалил Лилю на себя и принялся целовать ее холодное лицо.

– Я покажу… – шептал он в перерывах между поцелуями. – Я все для вас, Лилечка… Любое желание… Боже, как я вас люблю!

Лиля поняла, что победила, и, целуясь с юношей, попутно раздумывала, где бы сегодня провести с ним ночь – дома или снять комнату в гостинице. Лучше, конечно, дома, но как к этому отнесется Осип? В последнее время он стал слишком уж нетерпим и строг. Да и мальчик может засмущаться. А засмущается – могут возникнуть проблемы по мужской части. Расстроится, уйдет в себя, озлится. С мужчинами это случается. Даже с Маяковским.