хотя я ни в чём не виноват».

Настя уткнулась лицом в подушку и плакала, вспоминая моменты, когда мы были счастливы. «Может и правда он не причём? — думала она. — Я, как тогда его не выслушала, а если это очередной ход «Чёрного», и я зря сделала ему больно. Я ведь второй раз сказала ему «прощай». Завтра же пойду к Сашеньке и попрошу у него прощения!»

Я в это время сидел дома за столом с ручкой и листком, и писал то, что было у меня на душе. На сердце было очень тяжело. Так прошёл весь день и настала ночь, но я не спал. Я не мог сидеть дома, поэтому, когда родители уснули, я ушёл, оставив записку. Время было два часа пятнадцать минут, но мне было всё ровно.

Как только я вышел на улицу, ветерок обдал ночной прохладой. Я пришёл к Настиному дому, сел на лавочку и глядел в её окно. Там отражался свет настольной лампы. Я знал, что она не спит и ей очень больно.

Настя действительно не спала. Она как будто почувствовала, что я где-то рядом, потому что подошла к окну, но меня не увидела т. к. на улице было темно. Увидев её силуэт в окне, сердце застучало так, что чуть не выпрыгнуло из груди. Настя задёрнула шторы, выключила свет и попыталась уснуть, но не смогла и тихонько, чтобы родители не слышали, плакала.

Я видел, как ночь уходит прочь, как встаёт заря, освещая небо пунцово-розовым светом, как первый луч упал на землю. Солнце поднималось всё выше и выше. Вот оно добралось до окна Настеньки. Шторы в её комнате были задёрнуты не прочно, и маленький лучик солнца пробрался в её комнату, упав Насте на щеку, где ещё не высохла слезинка.

Настя задремала только под утро, и этот лучик солнца её разбудил. Она проснулась и ещё раз поняла, что сделала мне очень больно из-за какой-то глупости.

Она встала и раздвинула шторы, чтобы порадоваться солнышку, и я снова увидел свою любимую. Настя опустила глаза и увидела меня. «О, Боже! — проговорила она про себя. — Он, наверное, всю ночь провёл под моим окном! В который раз я убеждаюсь, как сильно он меня любит, а я ему снова причиняю боль. Вот дура!»

Она быстро оделась и побежала ко мне вниз. Я сидел на лавочке, голова очень болела, но я не хотел уходить, я ждал, что она ещё раз появиться в окне.

Вот дверь подъезда открылась, и я увидел Настю. Мы подбежали друг к другу, обнялись и начали целоваться. Мы снова окунулись в блаженство. Настя хотела, чтобы я забыл свою боль. Её губы, как бы извинялись, просили прощения.

— Прости меня. — говорила Настя. — Прости. Я дура. Я люблю тебя больше жизни.

— А ты меня прости. Я не могу без тебя.

— Тебе незачем просить у меня прощения. Прости за слово «Прощай». Я такая дура, что вчера тебе не поверила.

— Давай забудем всё. Я тебя люблю!

— Я тебя тоже!

Мы стояли и целовались. Мы снова были рады, как дети, рады, что мы снова вместе.

***

Вот уже и август. Теперь нас никто не сможет разлучить. Я хотел спросить у Насти, знает ли она какого-нибудь Диму. Может, если разобраться, в этом письме был ответ, какой интерес у «Чёрного» к нам. Почему он написал «убила»? А может и нет никакого Димы? Я хотел спросить, но мне не хотелось тревожить Настеньку, ведь мы сейчас так счастливы, но чем быстрее мы всё поймём, тем быстрее мы сможем освободиться от страха и помочь милиции поймать Андрея.

Август пролетел быстро. Впереди учёба, и мы с Настей надеемся только на счастливые дни.

Глава пятнадцатая

Угроза

Настал сентябрь. Снова начались занятия. Мы с Настей снова видим своих друзей Олю и Мишу. Второй курс стал сложнее чем первый. Мы погрузились в учёбу, и стали встречаться через день, а то и через два.

Студентов в нашей группе стало меньше. Старостой группы осталась Вероника Шашникова, а помощницей теперь выбрали Анжелику Пусову. Предлагали, как и первый курс, Настю, но она отказалась, а причину объяснять не стала.

Я не спрашивал Настю про Диму, всё тянул время, но с каждым днём это становилось опаснее. Ведь «Чёрный» мог в это время продумывать новый коварный план. Но мне не хотелось впутывать Настю ещё глубже, но, видно, придётся.

Ника в последнее время стала часто отпрашиваться с третьей пары. Мы с Настей это заметили. Я предполагал, что она ходит к Андрею, значит, они и вправду что-то задумали.

Как-то раз на паре я заметил, что Ника пишет записку, а на перемене она её передала Анжеле. Анжела посмотрела на Настю и кивнула Нике. Настя заметила это и взглянула на меня. Я чуть заметно мотнул головой, чтобы Настя не подходила разбираться.

Потом Анжела выбросила бумажку в мусорную корзину. Я подождал, пока все выйдут из класса и взял записку. На белом листке было еле заметно написано: «Игра началась. Саша и Настя, я вам отомщу за смерть Димы и Лены». «Ах, гад, он ещё меня обвиняет в смерти Лены». Я понял, что записка изначально была написана мне и Насте. Теперь я буду провожать Настеньку из дома в техникум и обратно.

На следующее утро я встал пораньше, и, позавтракав, пошёл к дому Насти. Она вышла из подъезда и, увидев меня, подумала, что, наверное, что-то случилось. Она подбежала ко мне, мы обнялись.

— Что спросила? — спросила она быстро и с беспокойством.

— Привет. Всё нормально. Я за тобой теперь каждое утро заходить буду.

— Саша, говори, что произошло? — сказала она твёрдо.

— Ничего. Просто хочу видеть тебя каждое утро. Ты же моё солнышко.

— Я тебя тоже хочу больше видеть, но ты ведь врать не умеешь, так что рассказывай, что произошло?

Мы не спеша пошли в техникум. Осень радовала тёплыми днями. Мы шли, вдыхая свежий осенний воздух.

— Хорошо. — продолжил я разговор. — Я расскажу