начал говорить Берг, когда все расселись. Он побледнел, став чуть не бледнее графа Сиверса, — уважаемый Петр Васильевич решил провести эксперимент. Давайте все рассядемся, как сидели. Место князя Гагарина согласился занять Петр Васильевич, а герцогиня почувствовала в себе силы и оказалась достаточно смела, чтобы прийти сюда и занять свое место.

И правда — Генриетта, ведомая Глашей, вошла и осторожно села на стул.

— Как вы? — воскликнула Ольга Михайловна.

— Ничего, — герцогиня вздохнула. — Ужасное происшествие, но я оправилась. Думаю, Ольга, писать о нем вам в журнал.

— Ох, это было бы чудесно!

Однако барышень прервали. Заговорил Курекин:

— Видите ли, господа, граф Берг уверяет меня, что во время сеанса, когда мы вызовем дух убитого князя, он сможет нам при помощи этой дощечки указать на убийцу. Не сильно в подобное верю, но эксперимент мне интересен по иным причинам, о коих умолчу.

— Не опасно ли проводить сей эксперимент? — встрял Каперс-Чуховской. — Ведь убийца по-прежнему среди нас. А если ему взбредет в голову еще кого-нибудь убить?

— Понимаю ваше беспокойство, — кивнул следователь, — но мы предпримем все меры предосторожности. Сейчас вас со всем уважением обыщут. В комнате не осталось уголка, который мы бы не исследовали. Кинжал, которым совершили убийство князя, давно изъят. Вместо Герасима выключать и включать свет будет полицейский. Ну и кое-что еще, о чем умолчу.

Обыск, действительно, провели максимально аккуратно. Дам решили не беспокоить — их наряды позволяли спрятать оружие лишь под юбками, но тут уж Петр Васильевич доверился своему чутью и не стал мучить женщин почем зря. Все уселись обратно за стол, как сидели ранее. Доску поместили посредине.

— Напоминаю, — произнес Берг, — мы все кладем руки на дощечку, выключаем свет и сосредотачиваемся на вызове князя Гагарина. Затем, через пять минут, включаем свет и смотрим, что нам будет показывать металлический указатель. Князь из потустороннего мира вполне может указать на того, кто его убил.

Гости начали вставать и выполнять указание графа. Когда все руки оказались на доске, полицейский выключил свет. Через пять минут свет включили. Все стояли на своих местах, напряженно глядя на буквы и стрелку. Затем граф Берг велел взяться за руки, а он сам положил пальцы на указатель.

— Ответа нет, — вздохнул он, — видимо, слишком мало времени прошло с момента смерти князя. Он пока не видит то, что скрыто от человеческих глаз, но подвластно сущностям иного мира.

— Я узнал, что князь Гагарин некоторых людей пригласил сюда специально, — медленно произнес Петр Васильевич. — Давайте попросим временно стать медиумом кого-то другого. Герман Игнатьевич, может вы попробуете?

Чувствуя себя полным идиотом, Герман положил руки на доску. Все затаили дыхание. Неожиданно под его пальцами стрелка начала двигаться. Следователь быстро записывал в блокнот буквы, на которые указывал наконечник. Много времени это не отняло — как и в предыдущий раз, слово состояло всего из четырех букв.

— Что там получилось? — спросила шепотом Ольга Михайловна. — Эта штука так быстро двигалась!

— Моими руками будто водили! — воскликнул в изумлении Герман Игнатьевич. — И правда, Петр Васильевич, что вы записали?

— Берг! — произнес следователь.

Граф кинулся из комнаты, но в дверях его остановил полицейский.

— Что-то вы так отреагировали? — хмыкнул Курекин. — Неужели вы до такой степени верите тому, что показывает доска для гаданий? Или вы услышали правду? А, милейший Леопольд Вольдемарович? Садитесь, садитесь. В ногах правды нет.

Берг плюхнулся на стул и закрыл руками лицо. В это время в комнату привели Герасима. На лице его было написано страшное страдание. Он пытался вырываться из цепких рук полицейских, но в наручниках, даже с его недюжинной силой, делать это было совершенно бесполезно.

— Что ж, давайте все-таки разберемся в ситуации, — проговорил Петр Васильевич. — Нам нужны ваши показания, граф Берг. Показания Герасима мы уже получили.

Глаза у Берга запылали огнем. Он больше не закрывал лицо и смотрел на своего слугу, как на предателя. Тому явно тоже было не по себе. Вдруг он начал причитать:

— Барин, эх, барин, я б за вас горой! А тут эти насели! Глашка, глаза б мои ее не видели, начала болтать, барин! Якобы, видела, как я вам яд лью в воду! Да чтоб я вас, барин, травил! Дура, девка, дура! — И он зашатался из стороны в сторону, как раненый медведь.

— Попрошу всех успокоиться! — Курекин попросил полицейских усадить Герасима, а сам призвал всех сесть на свои места. — Леопольд Вольдемарович, есть вам что сказать? Или нам тут начать вас прижимать к стенке показаниями вашей горничной и вашего слуги? Не говоря уж о вашей странной реакции на ответ спиритической доски?

Берг встал и прошелся по комнате, засунув руки в карманы брюк. Полицейские хотели усадить его обратно, но Курекин помотал головой: мол, пусть ходит, куда ему из комнаты деваться.

— Да, что уж скрывать! — начал Берг. — Я убил князя. Сначала в темноте немного промахнулся и задел герцогиню. Но потом, когда все в суете и суматохе толкались в спальне, где ее осматривал врач, я вышел вслед за князем, который решил все-таки поискать фолиант, и нанес ему смертельный удар. Князь стоял к двери спиной. Меня он не услышал, а потому никак обороняться не мог. Вы, Петр Васильевич, верно вычислили, что я пытался отравить себя сам, дабы окончательно и бесповоротно отвести подозрения. И сначала это сработало. Если бы не Глашка, так все и прошло бы вполне удачно. Подозрения ни на кого не указывали, и дело бы закрыли за неимением никаких улик… — он замолчал, окидывая всех презрительным взглядом.

Первым нарушил тишину граф Сиверс:

— Зачем же вы это сделали? Неужели ради фолианта стоило убивать человека?! Тем более, как я понимаю, вам удалось книгу украсть.

— О, от князя Гагарина так не отделаешься! — усмехнулся Берг. — Он бы вызвал полицию, устроил бы тут тарарам. К тому же, он хотел передать фолиант на хранение кому-то, кого бы выбрал после спиритического сеанса. Мне не положено быть хранителем. Напротив, князь раскопал, что мои предки преследовали тамплиеров. Он доверился мне, так как считал, что может воспользоваться нашим спиритическим обществом для определения очередного хранителя. К тому же, я имею контакты со многими прорицателями и даже знаю некоторых хранителей. Он же не предполагал, что я охочусь таким образом за книгой. — Берг громко расхохотался. — Ладно, я сейчас проиграл, но прямой род князя оборван. Кого ж вы будете выбирать? Кто заберет на хранение книгу? Эти убогие люди, у которых в роду были тамплиеры? Мало ли у кого они были в роду!

— Предполагаю, следующим хранителем будет Герман Игнатьевич, — ухмыльнулся