Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Будет тебе! — придержал раба за плечо Эвбулид. — Скоро мы оба окажемся на свободе!
— Правда?!
— Только для этого тебе нужно съездить в Афины за выкупом.
— Конечно! Конечно, господин! — закивал Армен.
— Зайдешь к Гедите, скажешь, что я жив — и сразу к Квинту! — принялся втолковывать Эвбулид. — Передашь, чтобы он срочно дал тебе два таланта…
Эвбулид вспомнил лица пиратов–земляков и быстро добавил:
— Под любой процент!
— Я все сделаю, господин!
— Да, и пусть даст еще одну мину, я думаю, ее хватит, чтобы пираты отпустили и тебя.
— О, господин…
— Скажи, — обратился к Эвбулиду Писикрат. — Это действительно твой раб?
— Да.
— И ты… полностью доверяешь ему?
— Так же, как самому себе!
— Тогда ты единственный, кто поймет меня здесь… — забормотал купец. — Скажи, он — вернется?
— Конечно! — улыбнулся Эвбулид.
Писикрат выхватил свою дощечку из рук услужливого раба и принялся всовывать ее в руки Эвбулида:
— Тогда я тоже доверюсь ему и щедро вознагражу, когда он привезет мой выкуп!
— Дело святое. Армен привезет его и без награды! — пообещал Эвбулид.
— Эй, вы! Пусть зайдет и к моей жене! — воскликнул полный мужчина с лицом пьяницы. — Она сделает все, как он ей скажет. Я так и написал…
— Хорошо, — кивнул Эвбулид.
Еще один афинянин отобрал у готового заплакать от досады раба свою дощечку и протянул Эвбулиду:
— Я — триерарх несчастной «Деметры», — густым басом сказал он. — И тоже вручаю свою судьбу твоему рабу, хотя вид его, честно говоря, вызывает у меня сомнения…
— Да он же сдохнет, прежде чем доберется до Афин, клянусь молнией Зевса, копьем Паллады, жезлом Гермеса!.. — принялся метаться между купцом, триерархом и пожилым мужчиной услужливый раб. — А ведь нужно обойти целых три дома! Даже — четыре! — неприязненно покосился он на Эвбулида. — Нет, вам нужен здоровый и быстрый раб!
— Действительно… — засомневался Писикрит. — Если он даже доберется до Афин, то любой мальчишка может отобрать у него наши деньги. И тогда мы погибли!..
— А я что говорю? — ухмыльнулся раб.
— Да разве кто подумает на Армена, что у него за пазухой — три с половиной таланта? — усмехнулся Эвбулид.
— Как три с половиной? Два! — поправил его купец.
— Три с половиной… — вздохнул Эвбулид и пояснил: — За то, что я убил одного из этих негодяев, за меня одного они назначили два таланта!
— Тогда я верю тебе, раз ты доверяешь своему рабу такую большую сумму! — сразу успокоился купец.
Подошедший Аристарх, узнав в чем дело, ощупал плечи Армена, послушал, как бьется его сердце. Затем внимательно поглядел на подавшегося вперед услужливого раба и заметил:
— Я больше доверяю Армену, и как лекарь заверяю, что он доберется до Афин и вернется обратно.
— Тебе легко говорить! — возмутился пожилой мужчина.
— Почему? — удивился Аристарх. — У меня ведь тоже есть дощечка. Сейчас я заполню ее и попрошу передать моим родителям — именно Армена!
Аристарх взял стиль у метнувшего на него ненавидящий взгляд предлагавшего свои услуги раба, сел и стал быстро покрывать дощечку мелкими буквами.
— Быстрей, быстрей! — торопил его купец, но лекарь, не обращая на него внимания, продолжал водить стилем.
Наконец не выдержал и невозмутимый триерарх.
— Что–то больно длинный у тебя адрес! — недовольно бросил он. — Поторопись.
— Готово! — разогнулся Аристарх и, собственноручно вложив дощечку за пазуху Армену, шепнул ему: — Иди в Афинах медленно и чаще отдыхай. Мои родители дадут снадобье, оно поможет тебе.
— Ну, — еще раз обнял своего раба Эвбулид. — А теперь стучи в крышку люка, кричи часовому, что готов ехать за нашими выкупами!
— Но как я оставлю господина? — спохватился Армен. — Ты весь в крови! Ты ранен…
— Не беспокойся, я позабочусь о нем, — пообещал Аристарх.
Беспрестанно оглядываясь, Армен заторопился наверх и слабым голосом стал звать:
— Откройте! Откройте же!..
Эвбулид не выдержал, покинул свое место, чтобы помочь Армену, но крышка уже откинулась.
Часовой, узнав в чем дело, выпустил раба.
Эвбулид нашел свободное место и сел.
«Спасен! — с облегчением подумал он. — Хвала богам, что здесь оказался Армен и что именно он отправился за выкупом, а не этот хитрый раб, готовый бежать без оглядки, лишь только лодка пиратов пристанет где–нибудь к пустынному берегу!»
Кто–то неосторожным движением задел его.
— Проклятье! — вскричал Эвбулид. — Нельзя ли полегче?
Он повернулся и замер.
Из полутьмы на него смотрело лицо сколота. И хотя голова раба была замотана грязным тряпьем, а запекшаяся на щеках кровь делала его похожим на нумидийца, сомнений не было: это был тот самый сколот, который прошлым утром испугал его на сомате, а вечером, вырвав из крыши мельницы петли вместе с крюками, избил надсмотрщика и убежал с остальными рабами…
Пока в Эгейском море набирал силу шторм, Тирренское море, омывающее берега Италии и Сицилии, равномерно катило свои блестящие, как спины дельфинов, волны.
Ветер бил в туго натянутые паруса, долон подрагивал под его порывами.
Владелец небольшого рыбацкого парусника, хмурый и неразговорчивый вольноотпущенник, то и дело покрикивал на бородатого кормчего, приказывая ему крепче налегать на рулевое весло, чтобы корабль не рыскал.
Прошла ночь, отрозовело утро, наступил полдень, разливший по морю серебряный блеск, от которого болели и слезились глаза. А долгожданной Сицилии все еще не было видно. Рабы, у которых давно закончилось прихваченное у бывших хозяев вино, а носы и уши распухли от игры на щелчки в угадывание выброшенных партнером пальцев, шептались:
— Проклятый римлянин, куда он везет нас?
— Где земля? Почему мы до сих пор не видим берега?!
Один из беглецов, знакомый до рабства с корабельным делом, прямо спросил у проходившего мимо владельца парусника:
— Почему ты все время уменьшаешь ход? Хочешь, чтобы нас догнали хозяева?
— Как раз этого я хочу меньше всего! — огрызнулся владелец парусника.
— И для этого ты подобрал парус посередине? — подозрительно прищурился раб.
— Глупец! — оборвал его моряк, окидывая море неспокойным взглядом. — Если нас заметит римское судно, то меня ждет самое страшное, что только может быть на свете, — возвращение в рабство!