— Я поведаю тебе тайны, как поведал их Айзилю.

— Проси о чём-нибудь другом, — отрезала Кару. — Я не буду таскать тебя на себе, никогда.

— Послушай, я буду согревать тебя, заплетать твои волосы. Тебе больше никогда не будет одиноко.

Одиноко? В этот момент Кару почувствовала себя обнаженной, до такой степени легко это создание разглядело самое сокровенное в ее душе.

Он продолжал, перейдя на шепот:

— Вся твоя красота — лишь обертка одиночества. Думаешь, я не ощутил этого, когда попробовал тебя на вкус? Внутри ты практически пустая. Как леденец без начинки. Хотя, ах, такая вкусная! — Он откинул голову назад и издал стон, полуприкрыв от удовольствия глаза. Кару стало дурно. — Я бы мог лизать твою шею вечность, малышка, — он опять застонал. — Целую вечность.

Кару еще не настолько отчаялась, чтобы соглашаться на подобную сделку. Поэтому она оттолкнулась от стены и зашагала прочь.

— Приятно было поболтать. Прощай.

— Постой! — Крикнул ей вслед Разгат. — Подожди!

"Вряд ли он может сказать, что-то такое, что заставило бы меня остановиться," — подумала Кару. Но затем он крикнул:

— Хочешь снова увидеть своего Торговца желаниями? Я бы мог отвести тебя к нему. Я знаю один портал!

Она обернулась и с подозрением посмотрела на него.

Коварство в его глазах сменилось единственной эмоцией, которую он искренне испытывал. Кару сразу же распознала ее и поняла, что между ними есть нечто общее. На его лице была неописуемая тоска. Если самым сокровенным в ее сущности было одиночество, то у Разгата — тоска.

— Тысячу лет назад они выкинули меня через этот портал. Я знаю где он. Я покажу, но тебе придется взять меня с собой. — У него сбилось дыхание. А потом он прошептал. — Я просто хочу попасть домой.

Сердце Кару ухало от волнения. Еще один портал.

— Так пойдем прямо сейчас, — сказала она.

— Думаешь, если бы всё было так просто, я до сих пор бы здесь прозябал? — Довольный собой спросил Разгат.

— О чем это ты?

— Он в небе, девочка. Нам нужно долететь до него.

И вот теперь, благодаря двум засаленным гавриэлям, добытым из бороды охотника — один для неё, другой для Разгата — они смогут летать.

Сказочный город. С воздуха было видно, как красные крыши домов петлей окружают темную реку, а поросшие деревьями холмы к ночи стали казаться черными пустотами на фоне залитого светом замка, заостренных готических башен, больших и малых куполов. Река захватывала все эти огни в плен и, будто дразнясь, растягивая и колыхая их, несла дальше, а косой дождь размывал всю эту картину мутным пятном.

Акива видел Прагу впервые — пометить здесь портал выпало не ему. В Прагу был послан Азаил, который упомянул о ней, вернувшись в их мир. Он рассказал, что город был прекрасен. И оказался прав. Акива представлял себе, что Астрай, должно быть, выглядел так же в свой золотой век, пока его не разрушили чудовища. Город Ста Башен, названный столицей серафимов — по башне на каждого божьего светоча. А химеры разрушили их, все, до единой.

Многие города в людском мире тоже были уничтожены войной, но Праге повезло. Он стоял, прекрасный и загадочный. Его потрескавшиеся каменные стены стали гладкими после столетий штормов, миллионов струй дождя. Сейчас он был мокрым и холодным, совсем не гостеприимным, но Акиву это не беспокоило. Он излучал собственное тепло. Влага с шипением падала на его невидимые крылья и испарялась, оставляя после себя паровое облако, которое своими очертаниями повторяло контур его крыльев. Никакая магия не могла справиться с этим, что, правда, на данный момент не было проблемой, потому что здесь, наверху, никто этого увидеть не мог.

Он опустился на крышу одного из домов Старого города. Напротив шпили церкви, как рога нечистого, высились за выстроившимися в ряд домами, в одном из которых располагалась квартира Кару. В ее окне не горел свет. Он нашел ее два дня назад, и все это время окно оставалось темным, а квартира пустой.

В его кармане, сложенная вчетверо и потертая на сгибах от долгого ношения, лежала страница из альбома — девяносто второго, как гласила надпись на его обороте. На этом листе, первом в альбоме, была изображена Кару, ее руки были сложены в мольбе. Под рисунком было написано: "Если вы нашли этот альбом, пожалуйста, верните его по адресу Кралодворская, 59, кв.12, Прага. Вы будете вознаграждены колоссальной признательностью и солидными деньгами. Спасибо.

Акива не стал брать с собой весь альбом, только одну страницу, с потрепанными и измятыми краями. Ему не нужны были колоссальная признательность или деньги.

Только Кару.

С безграничным терпением того, кто научился жить сломленным, Акива ждал её возвращения.

К своей не малой радости, Кару обнаружила, что летать легко. Возбуждение от полета прогнало всю её усталость, а вместе с ней и апатию, в которую она погрузилась после посещений слишком большого числа бримстоуновых торговцев зубами. Она летела высоко, любуясь звездами и ощущая себя одной из них. В это невозможно было поверить.

В этом Бэйну нужно было отдать должное. У него, может, и нет чувства прекрасного, но жил он в компании звезд. Небо выглядело так, будто по нему рассыпали сахар.

Оставив охотничий домик позади, Кару плыла по направлению Бойсе. Она взмывала вверх и ныряла вниз, вытирая ладонью проступившие от ветра слезы. Она забавлялась со скоростью — это не требовало усилий, хотя влажные от слез щеки обжигало холодом.

Вскоре она догнала такси, покинувшее ее в глуши. Несколько злонамеренных мыслей пронеслось в голове. Она могла бы подлететь, постучать в окно и, погрозив кулаком, взмыть вверх.

"Злая девчонка!" — подумала она, представив голос Бримстоуна, осуждающий такое безрассудное озорство. Что ж, может он и прав в чем-то.

А как насчет самого желания — способности летать — и плана, частью которого оно являлось? Что бы он подумал об этом? Что бы сказал, появись Кару у него на пороге с взъерошенными от ветра волосами? Обрадовался, увидев ее, или был бы все еще зол и, обругав, снова выставил бы ее за дверь? Нужно ли вообще искать его, или он хотел, чтоб она, как бабочка, не оглядываясь, вылетела в окно, и вела себя так, будто монстров в ее семье никогда и не было?

Если Бримстоун ожидал от нее такого поведения, значит, он совсем не знал ее.

Она направлялась в Морокко, чтоб, под какой бы кучей мусора или ослиной телегой он не прятался, во что бы то ни стало отыскать Разгата, и с ним вместе — вместе! (это заставило ее содрогнуться) — подняться к порталу в небесах и через него попасть в "Повсюду".

Она поняла, что подразумевал Бримстоун, говоря, что "надежда обладает волшебной силой". Ей бы не удалось при помощи лишь желания открыть портал, но с ее силой воли и надеждой это удастся. Вместо того чтобы смириться с потерей своих химер, она нашла путь к ним. Вот она, летит, и ее ожидает гид, который покажет ей дорогу. Кару была горда собой и верила, что Бримстоун тоже будет гордиться ею, пусть даже и не покажет этого.