Бретёр загрустил, для него Настя была ну никак не заменяема. Мерлин поймал его наполненный скорбью взгляд, слезы были уже на подходе.

– Да что тебе далась эта девушка? Что, у нее прям такой запах, что ли, был?

– Ну и это тоже. – Мерлин, как всегда, в точку.

– Да, это важно, согласен. Есть, кстати, несколько важных характеристик для выбора жены. Я разве не рассказывал? Первое: должен очень нравиться ее запах. Второе: она должна быть эмоционально от тебя зависимой. Ты пошутил – она даже еще не поняла, но уже засмеялась. Ты злишься и что-то не понимаешь, и она тут же нахмурилась, сама о том не подозревая. Третье: ты должен быть для нее господином. Для этого сразу после секса ты начинаешь играть в игру господин – рабыня. Вначале все это – просто шутка, а потом это входит в ее подсознание.

Бретёру, однако, было вовсе не до рабынь и господ. Он хотел своего Зверя. Хотел трахнуть и хотел убить одновременно. Они выпили.

– Слушай, а может, они просто не договорились о разделе отношений с другим мужчиной? – Мерлин с ухмылкой излагал совсем уж неприятные догадки.

Мерлин всегда говорил жестко и прямо в лоб, изрядно гиперболизируя ситуацию. Он называл это провокативной стимуляцией мышления.

– Пора тебе поработать кое с чем. Раньше я называл это просто пофигизм, но потом понял, что это психическая устойчивость! – Мерлин произносил это со значением, как будто раскрывает важнейший секрет тайного общества. – Тебе должно быть внутренне по фигу на все. На всю биомассу, на своих близких, на свое здоровье и судьбу. Снаружи ты решаешь ситуацию, а внутри тебе плевать!

– А как этого добиться?

– Очень просто. Помнишь, была такая игрушка ванька-встанька? Вот представь, что твоя устойчивость – это тоже ванька-встанька. Концентрируйся на этом образе. Любой негатив сбивает тебя с ног, но ты не падаешь; и твоя задача – как можно быстрее снова встать на ноги. Сократить период реабилитации до минимума, чтобы это не переходило в депрессию.

– Получается, что депрессия происходит из-за лени и раздолбайства?

– Да, браво! Человек сам все контролирует. Просто для некоторых депрессия – это постоянный кайф. Никто ничего просто так бы не делал, если бы не испытывал удовольствия. Есть одно очень хорошее упражнение, оно помогает избежать депрессии и вообще действует очень классно.

– Какое?

– Оно называется «Идеальный я». Закрой сейчас глаза и представь себя идеальным. Идеальное тело, идеальные мысли. Может быть, ты будешь чуть увереннее, чуть крепче физически… Накрути себя на этот образ и ходи в нем постоянно!

– Ок. – Бретёр закрыл глаза и попытался представить себя таким. Тело, мысли…

Его спина инстинктивно выпрямилась, как у авторитетного комбата, кулаки стали тяжелее и крепче, дух ощутил подъем. Все началось превосходно, но беспощадный суккуб вновь вторгался в голову со своими сиськами, попой и горячим, в поту туловищем. Куда бы сбежать?

– Я тебе уже говорил, что завтра буду общаться с Лимоновым. Он тоже участвовал в обороне Белого дома. Вы могли встречаться. Еще он был в Сербии.

– Круто! Первая книга про негра – это жесть, конечно. Ну да ладно. Спроси его, был он на штурме «Останкино».

– Спрошу.

Когда они вернулись в купе, Мерлин заснул, как солдат после успешно выполненного боевого задания. То есть еще до того, как положил голову на подушку. Как пить дать, ему не являлись в эту ночь чудовища в виде развратных вспотевших девиц.

9

На следующий день Бретёр очутился в пыльном и пустынном районе города. Такой Москву он никогда не видел. Отлично! – подумал он. Действо начиналось в серых индустриальных декорациях какого-нибудь «Сталкера». Покинутые заводы, заводские общежития и прочую промышленную архитектуру крепко стискивали металлические беспорядочные нити железнодорожных и трамвайных путей. Электропровода были натянуты меж в изобилии разросшихся деревьев. Текла тоненькая и тихая, как смерть во сне, речка Яуза. Заводы, впрочем, покинуты были не все и некоторые были переформатированы под офисы. Стоял разгар информационной эпохи, и человечество уже окончательно съезжало с катушек, каждому хотелось стать придатком к компьютеру.

Бретёр был одет в черный пиджак и такую же рубашку. Он стал придерживаться традиций изящного и эстетского мачизма. Пиджак был все же однобортный, как у клерка, брутальный двубортный был пока что недоступен.

По звонку в дверь на улице его встретил охранник и проводил в конспиративную квартиру. Хотя, если учесть могущество современных спецслужб РФ, конспиративной ее можно назвать очень условно – как дань романтичной эпохе революционеров прошлого. Квартира оказалась маленькой и бедной; охранник проводил его в темную, как заброшенный чулан, кухню. Прямо посередине нее на изящных чугунных ножках возвышалась величественная, монументальная ванна, расписанная масляными красками.

– А что вы тут сидите? Проходите ко мне! – Лимонов появился со спины в белой футболке и черной рубашке поверх нее. Энергичный и подтянутый мужик среднего роста, он выглядел много моложе своих лет.

Они пожали руки и прошли в напоминающий келью отшельника кабинет. Религиозное сравнение тут очень к месту. Незадолго до их встречи Лимонов опубликовал книгу «Ереси». В ней он поделился своими ужасающими догадками по поводу вида человеческого и его предназначения: служить Создателям в качестве корма.

– Эдуард Вениаминович, я сейчас ехал с моим другом в поезде. В девяносто третьем он сидел с гранатометом в Белом доме. – Бретёр сразу стал выпендриваться, пробуя с ходу обратить на себя внимание, ему хотелось показаться очень крутым. – Он просил у вас узнать, как именно вы принимали участие во всех этих событиях.

– Я охранял с пистолетом Макарова один из входов Дома Советов. А позже участвовал в штурме «Останкино». Это была, как выяснилось, не лучшая затея. На тот момент я был не столь известен и только что приехал в Россию. Лидеры Руцкой и Хасбулатов оказались трусливы и катастрофически неумны. Я бы, окажись на их месте, действовал иначе.

– А как именно?

– Вместо того чтобы зазывать всех в одно место, следовало рассредоточиться по городу, скорее призвать лояльных генералов и начинать захватывать коммуникации. Есть блистательная книга Курцио Маллапарте «Техника государственного переворота». Она, в частности, повествует об организации революции в семнадцатом и о роли Троцкого. Он убедительно доказывает, что административные здания следует брать в последнюю очередь, только после того, как захвачены вокзалы, почта и все коммуникации. Иначе переворот неминуемо потерпит крах.

Под очками в заурядной оправе поблескивали светло-карие безумные глаза писателя-маньяка. Герой и его гость сидели на кожаных ерзающих стульях у рабочего стола, слева стояла простецкая, как пять копеек, деревянная полка с тремя рядами книг на разных – он успел заметить – языках. Здесь же стояли военные разных войн фотографии и фото с женой и маленьким сыном. После тюрьмы Лимонов обзавелся тонкой и экзальтированной актрисой Катей Волковой, вместе с которой они и сделали сына Богдана.