Он сглатывает густую слюну и чувствует во рту привкус железа. Голова кружится и гудит. Живот сводит спазм. Все тело ломит. Он вытирает залитое дождем лицо, и на глаза ему капает кровь. Адам ковыляет по грязи к мотоциклу. Он ничего не понимает.

Он сжимает руль и только тут замечает кровавое месиво на левой руке. И самое страшное – кое-чего не хватает. Того, что должно там быть. Что всегда там было.

Нет большого пальца.

Вздрогнув, он приходит в себя. Садится, моргая и пытаясь понять, где он и что с ним. Он на жесткой койке. От нее воняет плесенью. Он кашляет и пытается рассмотреть мрачную комнатенку. Сквозь заляпанные грязью окна без занавесок пробивается тусклый свет. На столе мерцает оплывшая свеча, бросая отблеск на дощатый пол и каменные стены. Крыша в перекрестье голых деревянных балок. В комнате пахнет воском и мертвечиной.

– Тебе снился кошмар, – раздается чей-то голос за его плечом. Адам резко оборачивается.

Сэди. С жестяной кружкой в руке.

– Ты плакал и дрожал.

Адам, моргая, таращится на нее, словно вынырнул на поверхность озера Блэкуотера и увидел стадо антилоп на водопое.

– Не бойся. Это я.

– Что случилось? – хрипло спрашивает Адам. – Где… где я?

– В хижине, – поясняет Сэди. – Которую мы нашли. – Она сидит на грубо сколоченном деревянном табурете возле его кровати, положив лодыжку одной ноги на колено другой. Мужская поза. Вид у Сэди невозмутимый. Она снова владеет собой – как до того, когда за ними погнались волки.

– Как я сюда попал?

Она качает головой и протягивает ему кружку.

– На вот, попей лучше.

Дрожащей рукой Адам берет у Сэди воду.

– Кошмар какой-то. – Обеими руками подносит кружку ко рту. – Мне приснилось, будто я потерял…

Он осекается. Левая его рука забинтована. Заколота булавкой. Онемела. Замерев, Адам поворачивает ладонь. И видит расплывшееся на бинте коричневое пятно.

– Хорошо, что у меня с собой меднабор. Я обработала рану дезинфектантом, – поясняет Сэди, – и прижгла каутером.[8]Но все равно надо будет зашить, – как ни в чем не бывало, заключает она.

Адама охватывает страх. Он ничего не отвечает и отпивает глоток воды, не сводя глаз с повязки.

Сэди наблюдает за ним.

– Тебе не больно? Ты же правша, да?

Он смотрит на нее поверх кружки.

– Не больно. Странно, почему?

– Некоторое время болеть не должно. Я тебе сделала укол морфия. А вот потом будет больно так, что держись.

– У тебя есть иголка с ниткой?

Сэди качает головой.

Адам смотрит на забинтованную руку. Там, где был большой палец, коричневое пятно. Палец уже не вернуть. Адам отпивает еще глоток. Вода прохладная и на вкус кажется ему слаще меда.

– Не торопись. А то вырвет. Ты много крови потерял.

Адам осушает кружку и ставит на пол.

– А кто здесь живет?

Сэди сдергивает с головы красную бандану.

– Не знаю. Наверно, никто.

Адам не сводит с нее глаз. До чего же она красива. Хоть с волосами, хоть без. Немногим так везет. У одних на черепе бугорки да ямки. А у других голова идеальной формы. Как у Сэди.

Адам отворачивается, чтобы Сэди не заметила, как жадно он ее разглядывает.

– Я ничего не помню. Кажется… вроде бы я отключился…

– Ты приехал сюда. Твой мотоцикл снаружи. Я спала в другой комнате, проснулась и нашла тебя на пороге с разорванной рукой… Я сама толком не помню, как сюда добралась. Все как в тумане.

Адам разминает затекшую шею, вспоминая волка: желтые глаза, рычание, клыки. Как он крадется под дождем. Потом вспышка молнии и потоки воды. Раскат грома, словно пушечный выстрел. Камень в кулаке, и мертвый гигант у его ног.

Адам смутно припоминает, как он, измученный, уселся на мотоцикл. Как ехал через дюны, держа руль правой рукой, а левую прижимая к груди. От пережитого страха и боли у него кружилась голова. Как заметил хижину в луче солнца, пробивавшегося сквозь тучи, точно лестница в небо из сна Иакова.

Как упал на пороге.

Сэди смотрит на Адама.

– То, что ты сделал… увел волков… поступок идиотский, но смелый.

Лицо ее непроницаемо. Непонятно, то ли Сэди осуждает его, то ли уважает. Такое выражение не так-то просто подделать: в чертах девушки читается искренность. Но смотрит Сэди с опаской. Так, словно на всякий случай решила держаться от Адама подальше.

Адам пожимает плечами, как будто ее мнение ему безразлично, но в душе его раздувает от гордости. Сэди Блад считает его храбрецом.

– А где Кейн? – спрашивает Адам, чтобы переменить тему, и злится на себя за то, что вспомнил про него.

– Уехал.

– Куда?

– Когда я проснулась, его уже не было.

Адам качает головой.

– Он как привидение. То появляется, то исчезает. Как дождь.

Сэди выглядывает в окно, так, словно надеется увидеть там Кейна.

– А он кто?

Адам чувствует укол ревности.

– Откуда ж я знаю?

– Ну и ладно. Ехать пора. – Сэди оборачивается к Адаму. – Сможешь вести мотоцикл?

Адам смотрит на забинтованную руку и ничего не отвечает.

– Ты не можешь выйти из игры, – говорит Сэди. – Тебя отключат.

– Они меня никогда не найдут. Я исчезну.

– Не дури. Они это сделают удаленно. Им даже не надо будет тебя искать. Ты же видел, что сделал Полковник. Нажал на кнопку и…

– Связь отключается. Это все знают. После гонки. Мне Фрэнк сказал. Он…

Их прерывает громкий стук. Они оборачиваются и видят, что дверь распахивается. В комнату врывается вихрь песка. На пороге на фоне яркого неба чернеет чей-то силуэт.

– Что это вы тут делаете? – отрывисто спрашивает голос.

Сэди вскакивает с табурета. Адам нашаривает рогатку.

– Стреляй, только быстро, – продолжает голос.

Свет с улицы слепит глаза, Адам прикрывает ладонью глаза и, щурясь, рассматривает пришельца. Рана болит. Наконец глаза его привыкают к яркому свету.

– Кейн, – удивляется Адам. – Где тебя черти носили?

Наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку, тот входит в комнату.

– Ездил на разведку. – Он берет с припорошенного пылью кухонного стола длинный, сантиметров в тридцать, ржавый нож. Пробует пальцем лезвие. – Что, хотели смыться без меня?