chitay-knigi.com » Детективы » Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
Перейти на страницу:
оценит такие тонкости. Для журналистов важно одно: американскому дипломату приказали оставаться в Осло вопреки его воле и вопреки воле его начальства. Более того, нам известно, что вы несколько раз допросили нашего сотрудника, хотя ему не известно ничего из того, что могло бы представлять для вас интерес. Напрашивается вывод, что вы считаете его каким-то образом причастным к преступлению. В последнем случае мы потребуем от вас неопровержимых доказательств его причастности, а если таковые доказательства у вас есть, посольство хотело бы знать о них… В противном же случае мы придерживаемся того мнения, что лучший способ избежать ненужных осложнений — позволить нашему сотруднику покинуть Осло в случае необходимости. Я со своей стороны подтверждаю, что таково его личное желание, совпадающее с желанием его руководства.

Голос моего собеседника оставался обманчиво дружелюбным; меня так и подмывало тут же согласиться с его просьбой. Однако меня прошиб холодный пот, когда я представил себе скандальные заголовки: «Норвежский детектив позволяет американскому посольству руководить расследованием убийства» или: «Подозреваемому в убийстве американцу позволили покинуть Осло. Начальник полиции приносит извинения, детектив подает в отставку». Я отчаянно пытался придумать достойный ответ, но не нашел ничего лучше, чем банальная фраза о том, что сейчас, к сожалению, не могу делиться материалами дела и не имею права позволить главным свидетелям покинуть страну из опасений широкомасштабной общественной реакции. Я поспешил добавить, что тщательно все обдумаю и надеюсь, что скоро мы найдем взаимоприемлемое решение.

Конечно, я рассчитывал умаслить Адамса, но его реакция меня разочаровала. Он ответил, что посольству придется уступить, но подчеркнул, что желательно как можно скорее все разъяснить, тем более что журналисты могут в любой момент проявить нездоровый интерес к подробностям и наверняка многое истолкуют в корне неправильно.

Перед уходом я, к моему глубочайшему сожалению, допустил досадную ошибку. Позже и сам не мог объяснить, почему так оплошал. Вместо того чтобы смириться с краткой, пусть и на неопределенный срок, задержкой в ходе следствия, я пошел с крупной карты.

— Кстати, у меня к вам еще один вопрос, и надеюсь, что ответ на него поможет следствию: всегда ли вы селите дипломатов высокого ранга в таких рабочих районах, как Торсхов? Или, возможно, Даррела Уильямса поселили именно в том месте по каким-то особым причинам?

Голова Джорджа Адамса дернулась; его глаза метали молнии. Мне показалось: он вот-вот перегнется через стол и вонзит в меня ядовитые клыки. Но вместо того он отхлестал меня своим бархатным голосом:

— Во-первых, сотрудники посольства США не привыкли объясняться по поводу выбора места проживания для дипломатов. Во-вторых, еще более неслыханно со стороны инспектора полиции предполагать, что посольство селит своих сотрудников в определенных местах для того, чтобы им было удобнее совершать там тяжкие преступления. Подобные вопросы, насколько мне известно, недопустимы, если у вас нет конкретных и обоснованных подозрений. А если есть, то прошу вас поделиться ими!

В кабинете воцарилось молчание. Джордж Адамс меня перехитрил; было трудно придумать подходящий ответ, который не выставил бы меня еще большим дураком. С самого начала его поведение позволило мне заподозрить, что нет дыма без огня, но я понятия не имел, в чем тут дело. Поэтому стоял молча, не произнося ни слова, и надеялся, что наша крайне неприятная беседа скоро закончится. Мне казалось, что пол подо мной зашатался, когда Джордж Адамс довольно ловко подытожил:

— В таком случае не стану более отнимать вашего драгоценного времени, но надеюсь, что следствие завершится в ближайшем будущем самым удовлетворительным для всех образом.

Я понял намек и поспешил вон из кабинета, не пытаясь пожать ему руку. Позже я даже не мог вспомнить, как вышел из посольства. Видимо, на улицу я вылетел пулей. К счастью, по пути из американского посольства я не встретил никого из знакомых.

5

Я всегда считал себя человеком уравновешенным и спокойным, но нужно сказать, что во второй половине дня 9 апреля 1968 года пребывал в весьма мрачном и взволнованном состоянии духа. Несмотря на обнаружение дневника и другие прорывы предыдущего дня, я по-прежнему понятия не имел, когда арестую убийцу. В то же время журналисты все громче требовали скорее схватить преступника. Три встречи с Джорджем Адамсом, Еспером Кристофером Харальдсеном и Ховардом Линде едва ли можно было назвать продуктивными. Более того, после этих встреч мне стало казаться, что под угрозой не только само дело, но и моя карьера. Вынужден признаться: в тот день меня куда больше волновало собственное положение, чем шаги, которые нужно было предпринять по работе. Не сразу я сообразил, что забыл пообедать. Голова моя была занята другим. Я представлял, каким образом на меня будут давить американское посольство, Еспер Кристофер Харальдсен и Ховард Линде. О том, что центристское правительство нашей страны вряд ли подчинится давлению руководства Рабочей партии, тем более в связи с расследованием убийства, я тогда даже не задумался.

Какое-то время я не сомневался, что вскоре неминуемо последует телефонный звонок из правительства с требованием моей отставки. Гадал лишь, кто позвонит — министр юстиции, министр иностранных дел или сам премьер-министр. Думая о предстоящем звонке, надеялся защититься парой фраз о том, что, мол, расследую убийство бывшего видного политика и потому обязан проверять все версии, также и в отношении иностранных подданных. Несомненно, меня спросят, как я додумался до того, чтобы в чем-то подозревать американского дипломата; поинтересуются также, согласовал ли я свои действия с министерством иностранных дел или по крайней мере с начальником полиции Осло. На это у меня подходящего ответа не нашлось.

Прошел час, показавшийся мне вечностью, потом еще час, такой же длинный. Я понемногу стал успокаиваться. Никто не врывался в мой кабинет с угрозами, никто не звонил по телефону. Первый звонок я услышал в двадцать пять минут третьего и снова разволновался — я ведь попросил секретаршу соединять меня только с теми, кто звонит по важному делу. Не сразу мне удалось снять трубку — так дрожала рука. Прежде чем ответить, я дважды громко выругался.

— Инспектор уголовного розыска Кристиансен, — произнес я как можно более решительно и тут же сжался, ожидая выговора.

Но выговора не последовало. Сначала на том конце линии молчали. Потом я услышал тяжелый вздох, а за ним — не разъяренный мужской рык, а едва слышный испуганный женский голос:

— Прошу прощения, если я не вовремя. Меня предупредили, что вы отвечаете только на важные звонки, но я сказала, что речь идет об убийстве, и я звоню с места преступления… Это Ранди Хансен, жена сторожа из дома двадцать

Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности