Пламя не отвечало. Может быть, потому что вопрос не был задан?

— Любимая сестрица говорит, что нужно спешить на север, чтобы помочь дяде, который, скорее всего, попал в беду. Необходимо объединиться с ним, даже если он подлец, и помощь в трудное время — лучший способ помириться. И риск в таком случае оправдан. Но я король, и сам решаю судьбу своего народа, поэтому, как бы ни любил драгоценную сестру, не обязан действовать по её указке. Однако… — Финдарато плеснул в огонь вина и вдохнул чарующий аромат дыма. — Ссориться с Нэрвен себе дороже. Пусть Айканаро набирает отряд и летит на помощь дядюшке. А остальные, конечно, двинутся в путь, но… Неспешно. Я не стану рисковать жизнью… подданных… Ради спасения доброго имени наглеца Нолофинвэ. Он ведь не дежурит в метель среди сугробов, проверяя, не замёрз ли кто, не откапывает двери домов, не вытаскивает из ледяной воды… Оскорбляет меня!

Финдарато отмахнулся и прислушался к аромату дыма из очага. Даже жаль, что с пещерой, к которой уже успел привыкнуть, придётся очень скоро распрощаться навек.

***

— Нет, я не хочу знать, что происходит снаружи, ясно?! — воскликнула Иттариэль, когда подружки заговорили о непрекращающемся снегопаде. — Наши родственники и друзья, которых от нас отделили сугробы, живы и здоровы, и мы скоро в этом убедимся! Никакие грустные слова здесь звучать не должны! У нас тёплый надёжный дом, в котором живёт сам король! Что здесь может случиться? Лучше поиграем в стихи! И никаких страшилок!

— Я не могу писать стихи, — надула губки племянница Эктелиона, — всё время думаю о папе, брате и дяде. Они где-то там, на морозе! Я хочу им помочь, а меня заставляют сидеть без дела!

— А чем ты поможешь там, среди урагана? — спросила юная дочка одного из отличившихся в Альквалондэ командиров. — Создашь лишние проблемы спасателям и в итоге сама погибнешь.

— Мы не говорим о грустном! — напомнила Иттариэль, давая знак служанке, чтобы на столе появилась новая порция сладостей из последних запасов. — Мама говорила мне, что женщина должна создавать в доме своего мужчины тепло и уют, даже если этот дом — всего лишь временный шатёр среди снежной пустыни, обдуваемый всеми ветрами. Жена должна встречать мужа своей любовью, лаской и добрым словом, заботой и тёплой постелью. А если женщина пришла с мороза уставшая, насмотревшаяся на чужую боль и смерть, её саму надо поддерживать и утешать. Поэтому мы должны с юности учиться быть весёлыми и нежными, дожидаясь своих мужей, улыбаться, дарить и принимать ласку, что бы ни происходило за дверью дома.

— Твоя мама не такая! — возмутилась племянница Эктелиона. — Она смелая и не станет угождать мужу просто потому, что так положено!

— Мы не говорим о плохом! — пресекла неугодный разговор Иттариэль. — Пишем стихи. И едим сладости.

О том, что из-за наметённого ураганом сугроба уже нет возможности выйти из укрытия, девушки не знали, так же как и о том, что многим из них уже не суждено увидеть родных живыми.

***

Ветер завывал всё громче, или так просто казалось перепуганным замёрзшим и полумёртвым от усталости эльфам, тщетно боровшимся со снегопадом. Чтобы не позволять сугробам скапливаться на шатрах и продавливать верх, погребая под пологами всех укрывающихся от урагана, Нолдор стряхивали снег, сгребали его в огромные горы в стороне, падая под ударами порывов ветра, возвращались к новым сугробам, снова стряхивая и сгребая, понимая, что, если остановятся, их родные погибнут. Время от времени в низину приходила подмога, и тогда измученные эльфы шли в шатры и падали без сил, засыпая, даже не дойдя до постели. Борьба со стихией казалась бесконечной и безнадёжной.

***

— Мы не успеем выступить в путь до урагана, — говорила Артанис брату и племяннику, беспокойно расхаживая по пещере, — шквал идёт стороной, и не должен задеть нас серьёзно, но неизвестно, насколько придётся задержаться. Айканаро ушёл на север, Ангарато с ним.

— Это же хорошо, что мы переждём ураган здесь, — с сомнением произнес Артаресто, — или нет?

Юный эльф искал взглядом поддержки отца, но Финдарато упорно смотрел в сторону. И улыбался своим мыслям.

— Мы переждём ураган в безопасных горах, — явно не была этому рада королева-сестра, — и безнадёжно отстанем от Нолофинвэ! И останемся без целого отряда воинов, которые ушли с Айканаро! Финдарато! Чем ты думал, принимая решение?!

— Я полагался на своё сердце, — мечтательно улыбнулся король. — Нам или повезёт, или нет. Ты ещё не поняла, дорогая сестрица, что предсказать и предугадать что-либо здесь, в Хэлкараксэ, невозможно?

Артанис вздохнула и попыталась не выглядеть злой.

— Налей мне вина, братец. Поухаживай за любимой сестрой. А заодно послушай. Ураган идёт стороной. Выйди мы раньше, укрылись бы в пещерах впереди на севере, и переждали бы там!

— Мы справимся и без дяди, — решительно отмахнулся Финдарато, наливая вино себе и сестре. — А ты, Артаресто, обслуживай себя сам! Не жди, что я буду ухаживать за тобой, как за девой.

Артаресто и не ждал. Он только хотел, чтобы этот спор скорее закончился, не понимал, зачем он здесь, и мечтал пойти к костру петь песни, пока не начался ураган.

— Полагаться на везение, мой драгоценный братец, — фыркнула Артанис, — недальновидно.

— А на что мне полагаться? На мудрость и многовековой опыт путешественников, успешно преодолевавших Хэлкараксэ?

Королева-сестра удивлённо посмотрела на брата и молча отпила вино. Артаресто отставил пустой бокал.

— Я обязательно должен здесь присутствовать?

— Нет, — отмахнулся Финдарато.

— Да! — заявила Артанис, и юный эльф послушно остался.

Ураган ушёл к югу

Полог шатра откинулся лишь на миг, и снег не успел засыпать пол. Вошедший эльф, весь белый, словно ледяная статуя, тяжело дыша, посмотрел в глаза устремившейся в его сторону супруге, которая вместе с другими женщинами, находившимися в этом ненадёжном укрытии, поддерживала огонь и грела еду для своих защитников. Взгляд серых глаз стал пустым, лишь губы слегка улыбнулись, и, продолжая смотреть на любимую, Нолдо упал на колени, а потом повалился на пол и замер. Эльфийка бросилась к мужу, попыталась обнять, позвать, поцеловать, но у входа лежал мертвец, которому всё это уже было не нужно.

Верхняя часть шатра начала провисать под тяжестью снега. Понимая,