школы. Ее повседневный наряд состоял из классических брюк и блузок после выпуска. Пациенты ожидали от своих врачей определенного профессионализма, даже когда замечали их за пределами кабинета. По крайней мере, так всегда говорил Патрик. Теперь она посмотрела на джинсы и попыталась решить, нравятся они ей или нет. Они казались ей более тяжелыми по сравнению с брюками, и они определенно были более уютными, обтягивая ее тело почти любовно. Но также и белая футболка, признала она, задаваясь вопросом, виден ли ее лифчик сквозь белый хлопок. Она не удосужилась посмотреть в зеркало, чтобы проверить это. В любом случае это не имело значения. Бюстгальтер был таким же белым, как футболка, и ей не из чего было выбирать, поэтому она схватила сумку, засунула в нее свои грязные брюки и трусики, схватила куртку Джета и отправилась вместе с Мэри на просмотр фильма. Как она хотела.

«С тобой все впорядке?»

Куинн вырвалась из своих мыслей и взглянула на Мэри при этом вопросе. Сев немного прямее, где она сидела на двуспальной кровати ближе к окну, она быстро кивнула. «Я в порядке.»

Мэри медленно кивнула, но потом сказала. «Ты, кажется, не очень заинтересована в этом фильме. Может поискать что-то еще?»

— Нет, нет, — быстро сказала Куинн и поморщилась, прежде чем признаться, — я просто задумалась. Это отлично.» Она сосредоточилась на экране, на котором говорил Индиана Джонс.

— Хорошо, — медленно сказала Мэри, а затем спросила: — Тебя что-то беспокоит? Ты хочешь поговорить об этом?»

«Нет. Я в порядке, — сразу же сказала Куинн, поворачиваясь, чтобы подарить ей улыбку.

Мэри кивнула, но сказала: «Если ты передумаешь, просто дай мне знать, и мы поговорим».

Куинн кивнула, ненадолго повернулась к телевизору, а затем снова повернула голову к Мэри и спросила: «Что ты знаешь о спутниках жизни?»

Мэри нажала кнопку отключения звука на телевизоре и перевернулась на кровати лицом к ней, села, скрестив ноги. Она подняла брови и спросила: «Что ты имеешь в виду? Ты спрашиваешь, кого я знаю, из спутников жизни, или…

«Нет, — перебила Куинн и объяснила, — я имею в виду, что это такое?»

Мэри, казалось, была поражена вопросом, и Куинн предположила, что она, как и Джет, ожидала, что бессмертная, обращенная более четырех лет назад, должна знать об этом, но Мэри не спросила об этом. Вместо этого она сказала: «Ну, спутники жизни — это то, как звучит. Они спутники жизни для бессмертных». Мэри ненадолго замолчала с недовольным выражением лица, а затем покачала головой. «Я полагаю, это не совсем так. Они гораздо больше, чем спутники жизни».

«Как?» — спросила Куинн.

— Ну, бессмертные, как известно, могут контролировать и слышать мысли смертных и даже бессмертных, которые моложе них.

— Ты имеешь в виду прочитать их, — предположила Куинн. «Они читают наши мысли».

Брови Мэри поднялись. — Ты бессмертна более четырех лет, Куинн. Наверняка ты замечала, что не всегда нужно читать мысли людей, чтобы их услышать. По крайней мере, со смертными.

«Действительно?» — спросила она с удивлением.

Мэри смотрела на нее с минуту, а затем нахмурилась. — Ты не умеешь читать смертных и управлять ими?

Когда Куинн неловко пожала плечами и посмотрела на свои скрещенные ноги, чтобы избежать ее взгляда. Мэри вздохнула, а затем сказала: «Хорошо. Я стала бессмертной на год раньше, чем ты, но я обнаружила, что, хотя это и называют чтением мыслей, это несовсем так.

Брови Куинн приподнялись при этой новости. Она не знала, что Мария не была рождена бессмертной, но спросила: «Что же тогда происходит?»

«Ну, — сказала Мэри, — иногда, даже когда я не пытаюсь читать мысли человека, его мысли приходят ко мне. Обычно они бессвязные, просто фрагменты, но они все равно приходят, даже если я не пытаюсь их прочесть».

«Действительно?» — удивленно спросила Куинн.

«Да. Обычно, это мысли с сильными эмоциями: гнев, ненависть, страх. ". Она пожала плечами. «Я предполагаю, что это их эмоции выплескиваются наружу. Им трудно сдерживать эмоцию, связанную с мыслью, и поэтому мысль тоже выплескивается наружу». Она наклонила голову. — Ты не испытывала этого среди смертных?

Куинн неловко поерзала и призналась: «Я не была среди смертных с тех пор, как меня обратили».

Глаза Мэри расширились. «Даже для того, чтобы практиковаться и потренироваться в кормлении и…. ?» Ее голос оборвался, когда Куинн покачала головой.

— Понятно, — пробормотала Мэри. Она помолчала с минуту, а затем выпрямилась и сказала: «Ну, такое может случиться: мысли приходят свободно, а ты даже не пытаешься их прочесть», — объяснила она, а затем добавила: сначала немного напрягало. Особенно, если ты находишься в общественном месте, где большое скопление смертных. Эти мысли и чувства приходят со всех сторон — здесь слово, там фрагмент мысли, сопровождаемый гневом, болью или горем. Это как стоять в комнате с несколькими включенными радиоприемниками, на каждом из которых играет своя станция, и ни один из них не настроен должным образом. Это просто писк вокруг тебя», — объяснила она. «Это может свести с ума, если ты не блокируешь их, но постоянное блокирование мыслей и чувств других людей может довольно быстро утомить».

— Да это может быть действительно утомительно, — несчастно пробормотала Куинн.

«Да. Что ж, для старых бессмертных еще хуже. Я уверена, что они могут слышать больше, — заметила Мэри. «И вдобавок ко всему этому необходимо держать свои собственные мысли при себе и пытаться блокировать других от их прочтения или себя от передачи их другим».

«Можем ли мы запретить другим читать нас?» — с интересом спросила Куинн. Ее раздражало отсутствие уединения, когда все вокруг могли читать ее мысли.

«Да. Это требует практики, и это не всегда срабатывает, если бессмертный рядом с тобой, и он действительно стар, но мы можем возвести что-то вроде ментальной стены, например забор для охраны частной жизни, между нашими мыслями и миром в целом, — заверила ее Мэри. «Конечно, делать это часами тоже утомительно».

— Конечно, — сухо сказала Куинн. А что насчет того, что быть бессмертной, было несложно? — мрачно подумала она. Пить кровь было отвратительно, потерять все, что ты когда-либо знала и любила, было невыносимо тяжело, и…

«Вот почему спутники жизни так важны», — сказала теперь Мэри, отвлекая Куинн от ее внутреннего беспокойства. «Спутники жизни не могут читать или слышать мысли друг друга и не могут контролировать друг друга. Это дает бессмертному того, с кем он может быть, не остерегаясь, и это важно, — торжественно заверила она ее. «Многие старые бессмертные стремятся уйти от общества, чтобы избежать всего этого, и это может привести к тому, что они