И всё это после того, как В. Осипов еще студентом постоянно устраивал демонстративные и, на мой взгляд, нелепые акции. Причем он — историк. Что он хотел сказать своим докладом о комбедах («проводники антикрестьянской политики коммунистической партии»)? Ведь это просто вызов, скандал, замешанный на доктринерстве. Комбеды даже формально просуществовали всего полгода, никакой «политики» они провести не могли и просто бы не успели. Таких «проб и ошибок» было множество и не могло не быть — не приглашали мы тогда Джеффри Сакса как консультанта. Как только «партия увидела», что крестьяне комбедами недовольны, она их упразднила — к чему же вместо разумного исторического анализа сразу выносить на студенческий семинар обвинительное заключение против «политики партии»? Тут есть какая-то болезненная надрывность, диссидентство как призвание.

В 1995 г. я ехал из Вологды в Великий Устюг в одной машине с писателем Л. И. Бородиным. Он тоже был известным диссидентом-патриотом. Человек несгибаемый и цельный, много лет отсидел за свои убеждения и ни разу не поступился ни ими, ни обыденной совестью. Он в машине рассказывал об этом своем опыте — не мне, но при мне. Его много лет «вел» один и тот же следователь КГБ, и время от времени между ними происходили принципиальные беседы.

Л. И. Бородин объяснял следователю, что руководство КПСС ведет дело так, что власть рано или поздно перейдет в руки антисоветских сил, которые в то же время будут радикально антирусскими. И поэтому он, Бородин, и его товарищи считают своим долгом бороться с КПСС. На это следователь ему отвечал так. Он и его товарищи, поставленные охранять безопасность СССР, и сами прекрасно видят, что руководство КПСС ведет дело так, что власть рано или поздно перейдет в руки антисоветских сил. Они, работники КГБ, пока не знают, как это можно предотвратить, какова стратегия и тактика противника. Но они наверняка знают, что плотину надо охранять до последнего, и если позволить таким, как Бородин, проковырять в плотине дырку для небольшого ручейка, она рухнет гораздо быстрее. Тогда заведомо не хватит времени подготовить новую линию обороны и спасти положение. Поэтому он Бородина, который не прекращает своих попыток проковырять эту дырку, вновь отправляет в очередную ссылку.

Примерно так изложил суть этих бесед Л. И. Бородин, и я восхитился его объективностью. Он рассказал так, будто и в 1995 г. у него не было ясного ответа на вопрос: кто из этих двух патриотов был прав? Мы знаем, что тот следователь КГБ потерпел поражение — и верхушка КПСС, и его высшее начальство сдали страну антисоветским силам. Л. И. Бородин стал уважаемым писателем, главным редактором большого журнала, но, судя по всему, тоже потерпел такое же поражение. Если брать этот случай как чистую модель, в моих глазах принципиально прав был именно следователь. Если не знаешь общего средства спасения, то хотя бы оттягивай момент катастрофы — не позволяй размывать плотину. Может быть, за выигранное тобою время кто-то найдёт выход.

Это, конечно, очень краткий и схематичный очерк о диссидентах — так, как мне они виделись с позиций человека, не затронутого антисоветским соблазном. Но все же диссиденты — лишь «дрожжи». Ниже попытаемся разобраться в том, как всходила вся антисоветская опара.

Говоря о становлении антисоветского проекта, я упоминал в основном тех «шестидесятников», которые стали интеллектуальным субстратом перестройки Горбачева. Это так называемые «демократы-западники». Однако не менее важную роль сыграли и их антиподы-антизападники, так называемые «белые патриоты».

Критический анализ их антисоветских концепций был затруднен потому, что они в какой-то мере стали союзниками КПРФ в идейной борьбе с антисоветским течением, представленным Горбачевым и Ельциным. Но уже к концу 1999 г. этот плохо склеенный союз фактически распался.

Поводом для разговора стала удачная операция по втягиванию писателя В. Г. Распутина в ряды антисоветской культурной элиты. Он принял премию от Солженицына и участвовал в сильно политизированном ритуале ее вручения. Условия были поставлены жестко: принять доллары, о которых было широко сообщено, что они — из оплаты за «Архипелаг ГУЛАГ». А это, как известно, одна из главных идеологических бомб, сброшенных на СССР коалицией его врагов в холодной войне. Символический смысл ритуала выдачи и принятия премии был прозрачен и всем ясен. Учитывая ценность «улова», операцию антисоветчиков можно считать чрезвычайно эффективной.

В связи с этим событием антисоветскую концепцию изложил В. Бондаренко в статье («Завтра», 2000, № 25), в которой он защищает В. Г. Распутина от нападок «красного» В. С. Бушина. По словам В. Бондаренко, «нынче происходит определённый разрыв между белыми и красными патриотами».

Впрочем, диалога между ними за все время и не было. Я много раз в самой уважительной форме и в разных вариантах задавал нашим «белым патриотам» вопрос, чего же они всетаки хотят для России и чего добиваются своими регулярными антисоветскими заявлениями, но ответа не было. За десять лет я убедился, что я обращаюсь не к искренним, ищущим правды и взаимопонимания людям, каких немало я знаю среди антикоммунистов, а к хладнокровным идеологическим работникам, которые много лет вели борьбу на уничтожение против СССР, а теперь продолжают ее в новых условиях, но в рядах той же армии.

Мне иногда говорят друзья: зачем ставить точки над «i»? Почему бы не продолжить имитацию «соединения красной и белой идеи»? Нельзя продолжить хотя бы потому, что сами «белые» от этой имитации отказываются. Да и кого она может обмануть? Все уже сыты ею по горло. Изза этого фальшивого единения мы по самым главным вопросам не могли высказываться ясно и четко. Десять лет мы толчем воду в ступе.

Начать с того, что неизвестно кем подсунутая формула «соединения белого с красным» сразу сбила с толку людей уже самими терминами. Кто у нас «белый» и что под этим понимается? И. Р. Шафаревич — белый? В. Г. Распутин — белый? Принимает ли В. Г. Распутин это звание? Какую генетическую связь видит он между собой и символами белого движения Корниловым да Колчаком?

Белое движение — вполне четко очерченное политическое, социальное и культурное явление нашей истории. Оно возникло как попытка военного реванша государственности Февральской революции над советской властью. Эта попытка делалась при помощи и под полным контролем Запада, так что выдвиженец эсеров и масонов русофоб Колчак сам называл себя кондотьером. Белые потерпели такой же полный крах, как Керенский и прочие либеральные западники на мирном этапе — между Февралем и Октябрем.

Белое движение — это «кадетствующие верхи и меньшевиствующее рядовое офицерство», эпигонство западного либерального капитализма. Пусть наконец В. Бондаренко и др. «новые белые» скажут прямо, признают ли они свое духовное родство с теми, реальными белыми? Нельзя же нацеплять чужую форму, совершенно не говоря о своем содержании. Это военное преступление.

На мой взгляд, весь этот спектакль с переодеваниями — убогая политическая игра. Солженицын, Шафаревич и Бондаренко никакого отношения к белым не имеют. Они — типичное порождение советского строя и принадлежат к той части интеллигенции, которая по разным причинам заняла антисоветскую позицию. Потом коготок увяз, да и позиция эта приобрела высокий социальный статус — она уже подпитывалась номенклатурой с обеих сторон океана.